Стартовая страница Рейтинг@Mail.ru

Краеведение у истоков российской культуры

Вышневолоцкий историко-краеведческий альманах №11, стр. 153-158

 

Е.М. Либерман

     
«Теперь впервые почувствовал я, что…
скорбь моя является вещью невыносимой»

Памяти моего отца
Михаила Яковлевича Либермана
с благодарностью посвящаю я эту статью

Этой фразой, вынесенной в заглавие настоящей статьи, начинается письмо, написанное И.М. Сердюковым вскоре после смерти его отца и адресованное академику Штелину*. Это письмо, небольшое по объёму, так эмоционально выразительно, что я нахожу необходимым привести его полностью. Итак:
«Высокоблагородный господин, особо высокоуважаемый господин придворный советник!
Теперь впервые почувствовал я то, что я ранее не мог себе представить, что скорбь моя является вещью невыносимой. Смерть, жестокая смерть похитила у меня моего отца. Представьте себе, мой благодетель и друг, горестного сына, который потерял своего добрейшего отца и который от горя не может найти никакого утешения. Эта скорбь меня совершенно сразила. Я прошу Ваше Высокоблагородие посетить меня здесь в моей скорби, и если Ваше Высокоблагородие любезно согласитесь предпринять это короткое путешествие, то я предпринему такое же с сыном моим Михаилом, который по этому случаю должен приехать ко мне, а когда Вы отправитесь в обратный путь, то я охотно буду сопровождать в Петербург Ваше Высокоблагородие. Бог сохранит меня, конечно, от нового огорчения, если на мою покорнейшую просьбу я получу от Вас отрицательный ответ. Тогда я буду совершенно безутешен.
5.ХЗГ. Вашего Высокоблагородия
1754    высокоуважаемого господина
В. Волочёк     полностью преданный слуга
Иван Сердюков».

В мастерской скульптора
Ю. Злоти. 2005 г.

Я думаю, что не нуждается в комментариях то горячее чувство сыновней любви, которое сквозит в каждой строчке этого письма. Но, помимо этой чисто эмоциональной характеристики отношения Ивана Сердюкова к его отцу, из письма можно сделать ещё некоторые выводы. Во-первых, содержание и сам факт написания письма определённым образом характеризуют отношения Ивана Сердюкова и академика Штелина.
Известно, что академик Штелин живо интересовался деятельностью М.И. Сердюкова по строительству Вышневолоцкой водной системы, относился к нему с глубоким уважением и даже составил о нём краткую биографическую справку. По свидетельству самого Штелина известно также, что он в течение трёх лет руководил занятиями Ивана Сердюкова при изучении им теории математики и механики и дал об успехах своего ученика самые лестные отзывы.

Памятник Петру I и
М. Сердюкову. Вышний Волочёк, 2006 г.

Что касается Ивана Сердюкова, то сам факт написания письма с сообщением о постигшем его горе говорит о том, что, несмотря на значительную разницу в возрасте, социальном положении и большом разрыве во времени между окончанием обучения, когда тесный контакт с академиком прекратился, и смертью отца, между Иваном Сердюковым и академиком Штелиным существовали самые тёплые доверительные отношения. Потому что только очень близкому человеку можно так откровенно писать о своих переживаниях и просить его приехать, чтобы разделить его горе и поддержать в трудную минуту.
Как видно из текста письма, Иван Сердюков не только просит Штелина приехать в Вышний Волочёк, но и выражает готовность сопровождать его как в этой поездке (для чего сам он должен сначала приехать в Петербург), так и при возвращении Штелина в Петербург. При этом он добавляет, что в случае отказа будет «совершенно безутешен».
Такое настойчивое приглашение ещё раз говорит о том, что для Ивана Сердюкова Штелин был не просто уважаемым и любимым учителем, но и по-настоящему сердечно близким человеком.
Очевидно, что, несмотря на соблюдение всех существовавших в то время форм вежливости при обращении к человеку такого ранга, каким был академик Штелин, несмотря на подпись «Вашего Высокоблагородия высокоуважаемого господина полностью преданный слуга», на самом деле Иван Сердюков и, что ещё более важно, академик Штелин считали себя близкими друзьями, о чём прямо свидетельствует и проходящее в письме обращение «мой благодетель и друг». Так можно написать, только будучи твёрдо уверенным в том, что адресат согласен с таким определением.
Какой вывод можно сделать из вышесказанного? Первое, что приходит в голову, это то, что между Иваном Сердюковым и академиком Штелиным существовали достаточно близкие дружеские отношения, что, в свою очередь, характеризует самого Ивана Сердюкова как человека незаурядного и достойного такой дружбы.
Однако значение настоящего письма заключается, прежде всего, в том, что оно открывает нам новые черты личности М.И. Сердюкова. До сих пор мы знали его как удачливого купца и предпринимателя, талантливого, можно сказать гениального, инженера и организатора строительства Вышневолоцкой водной системы. Известные нам обстоятельства его взаимоотношений с верхушкой Вышневолоцкого яма, местными помещиками и чиновниками, его сопротивление местным разбойникам-рекетирам и, наконец, его мужественное противостояние всесильному Миниху, пытавшемуся путём изощрённой придворной интриги отстранить Сердюкова от ведения каналом, характеризуют его как человека твёрдого характера и большого личного мужества. Несомненно, что некоторое представление можно сделать и о его частной жизни. Можно предположить, что, несмотря на обширную торговую и предпринимательскую деятельность, огромную работу по строительству Вышневолоцкой водной системы, последующей её эксплуатации и усовершенствованию, Михаил Иванович уделял серьёзное внимание и своей семье. Об этом свидетельствуют, прежде всего, удачные браки его детей – сына Ивана с дочерью Акинфия Демидова Анной и дочери Елены с лейб-компанцем императрицы Елизаветы Василием Храповицким. Можно предположить, что в соответствии с традициями того времени именно Михаил Иванович, заботясь об укреплении положения семьи в среде промышленной и придворной элиты, подобрал своим детям столь удачные брачные союзы.
Для нас же наиболее интересными представляются слова Ивана Сердюкова о том, что он «потерял своего добрейшего отца и от горя не может найти никакого утешения». В этой характеристике сына Михаил Иванович предстаёт перед нами как горячо любимый и, очевидно, любящий («добрейший») отец.
И наконец, несомненно, особый интерес представляет дата, проставленная в конце письма: 5.Х.1754. Известно, что последнее доношение, подписанное М.И. Сердюковым, датировано 21.IХ.1754. Таким образом, становится очевидным, что кончина М.И. Сердюкова последовала в период между 21.IX и 5.Х.1754 года. Можно предположить, что смерть его была, скорее всего, скоропостижной, так как, будучи больным, Михаил Иванович вряд ли стал бы писать какое-либо доношение. Кроме того, о скоропостижности его смерти косвенно может свидетельствовать то острое, пронизывающее всё письмо выражение горя, которое характерно при неожиданной смерти близкого человека.
Поэтому хочется ещё раз с глубоким сопереживанием отнестись к горячему чувству сыновней любви, которое испытывал и так ярко выразил в этом письме Иван Сердюков.

* Поводом и материалом для настоящей статьи послужило хранящееся в бумагах моего отца письмо Ивана Михайловича Сердюкова к академику Штелину. Это письмо, написанное старинным рукописным шрифтом, было найдено отцом в Фонде академика Штелина, переведено им с немецкого и снабжено его примечаниями.

От редактора

Академик Якоб Штелин
 

Якоб (Яков Яковлевич) Штелин (нем. Jacob von Staehlin; 9 мая 1709, Мемминген — 25 июня 1785, Санкт-Петербург) – выдающийся деятель российской Академии наук на раннем этапе её существования; действительный статский советник (после 1768); гравёр, медальер, «мастер фейерверков»; мемуарист. Автор уникального труда «Записки об изящных искусствах в России»*.
Записки, которым автор посвятил 40 лет своей жизни, вышли в свет только в 1990 году, через 205 лет после смерти автора. По мнению большинства искусствоведов XIX – XX веков, «работы Штелина являются основными материалами по искусству XVIII века в России».
Осознание масштаба личности академика Якоба Штелина весьма важно для оценки личности самого Ивана Михайловича Сердюкова – скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты. Якоб Штелин родился в 1709 году в швабском городе Меммингене в мещанской семье; после получения общего образования в местном лицее обучался в гимназии в г. Циттау. В 1732 году поступил в Лейпцигский университет; в Лейпциге сблизился с сыновьями И.С. Баха.
В 1735 году его выписали по контракту в Санкт-Петербургскую академию; в 1738 году утверждён профессором «элоквенции [красноречия] и поэзии» и членом Академии. По поручению императрицы Анны Иоанновны сочинял оды по торжественным случаям; в 1741 году принял в своё заведование основанный при академии художественный департамент, с 1742 года – учитель наследника российского престола Петра Фёдоровича; после свадьбы назначен его личным библиотекарем. Оставил «Записки об императоре Петре III». После восшествия на престол Екатерины II пользовался её благосклонностью.
Принимал участие в подготовке издания первого атласа Российской империи (1745). В 1747 году назначен управлять Академией изящных искусств. Якоб Штелин – мастер по устроению фейерверков в царствование Анны Иоанновны, Елизаветы Петровны, Петра III и Екатерины II. Штелин серьёзно занимался медальерным искусством (в 1770-е – 1780-е годы отпечатано 125 медалей).
Возведён в дворянское достоинство (первое упоминание по-французски фамилии Штелина с приставкой de относится к 1762 году).
В 1767 году Штелин издал «Известия о художествах России» в двух частях, ему также принадлежат первые описания художественных коллекций Петербурга и пригородных дворцов.
В 1765 –1769 годах вёл обширную переписку с известными деятелями науки того времени (в архивах сохранилось более тысячи его писем). Перу Я. Штелина принадлежат «Анекдоты о Петре Великом».

Штелин умер в Санкт-Петербурге в 1785 году. После него осталось огромное количество рукописей и бумаг, а также уникальное собрание русских гравюр XVIII столетия.

* Записки Якоба Штелина об изящных искусствах в России. Составитель К.В. Малиновский. Том I. М., 1990.