Вышневолоцкий историко-краеведческий альманах №13, стр. 96-100
 

 
Из беседы с Б.С. Соколовым
10 сентября 2004 г., село Берёзки

Б.С. Соколов: 1920-е годы – это разгромы, войны, революции, голод и всё прочее. Преподавать в школы попадали не всегда профессионалы, а просто некоторые из местной интеллигенции и дворянства шли на педагогическую работу, поэтому, говоря о социальном происхождении своих учителей, могу сказать довольно четко только о некоторых.
Александр Васильевич Весский преподавал во второй ступени Единой трудовой школы №1, сегодня ее почему­то называют гимназией, а она всегда называлась «бывшее реальное училище». Александр Васильевич вел курс естествознания, в курс естествознания в то время включалось изучение природы в целом, и все ее аспекты: животный и растительный мир, ландшафт, условия существования и т. д. – то есть современная экология. Затем химия, анатомия и география, эти по существу три разных предмета он вел в курсе естествознания. И он был настолько квалифицированным, что блестяще с этим справлялся. Это – на наш взгляд, но так оно и было. Кроме того, он стал едва ли не единственным, кто организовал в школе что­то наподобие профессионального класса. Школа была очень богата всякими пособиями.
А.В. Весский
Я не знаю, что в ней сейчас осталось, а в то время библиотека реального училища была шикарной: наборы предметов курсов, которые по существу не имели даже отношения к старому реальному училищу – видимо, просто впрок закупали целые косяки книг, которые могли бы оказаться интересными для учащихся. Так, там оказался целый набор определителей разного сорта: животных, птиц, насекомых, бабочек, гадов и т. д. – квалифицированные университетские определители. Он организовал кружок натуралистов, и первое, с чего начал – с определения жуков, бабочек и вообще насекомых, то есть с того, что меня позже всегда интересовало. Большой атлас был построен так, как строится определитель для университетов, т. е. с дихотомическими таблицами. Нужно было читать текст и определять, что подходит, а что нет. Какой­то предок подходит – значит, он позволяет перейти в следующий, более детальный раздел определителя и и в конце концов найти название того, что требовалось определить.
Я горжусь тем, что с первого занятия определил жука­плавунца (я до сих пор помню название его по латыни) – «детишку маргиналии.
С Александром Васильевичем у меня сразу сложились очень хорошие отношения, потому что он видел во мне молодого человека, который всерьез интересуется природой и всем, что с ней связано. Когда он делал загородные экскурсии для учеников старшего возраста, то брал меня с собой. Выезжали мы в район водохранилища в боровые места наблюдать то, что творится в природе под ногами. Вот ползет муравей. Можно ли его определить сразу или надо его по определителю? И т. д. Наблюдения над муравьиной кучей оказались страшно интересными, да и Весский очень увлекательно рассказывал о жизни муравьиной кучи.
Священник берёзкинского храма Н.А. Синицын с супругой. 1920-е гг.
Понимаете, это ведь совместное хозяйство высокой организации. У них всё очень продумано: и разделение труда, и планы вперед – запас продовольствия и забота о молодняке. Из животных так же коллективно высоко организованы только бобры. Своей организованностью пчелы и муравьи резко отличаются от всех других. Все эти занятия проходили у нас и в классе, и в кружках, и на его лекциях. Манера преподавания была по существу университетской. Весский был среднего роста, всегда аккуратно одетый, очень щепетильный и точный. Всегда вовремя являлся на уроки, иногда довольно остроумно шутил по поводу поведения учащихся в классе, но я не помню, чтоб он выгнал кого-нибудь из класса за разговоры или непотребное поведение. Иногда, правда, сделает замечание, хоть и полушуточное, но с укольчиком. Я думаю, что это был преподаватель-профессионал с хорошей подготовкой именно университетского типа. У меня, к сожалению, нет его портрета, а я очень хотел бы его иметь, потому что среди людей старшего поколения, направлявших меня по пути, по которому я пошел, было всего два таких человека.
Б.С. Соколов (в центре) среди участников научно-теоретической конференции «Вышний Волочёк в исследованиях ученых России».
Вышний Волочёк. 28 мая 1996 г.
Начальная школа в Берёзках и начальная школа в Вышнем Волочке. А просидел я в четвертом классе два года. Четвертый класс я кончал у Александры Николаевны Ильинской в 1925 году. Но, поскольку здесь четвертого класса в Березках не было, мне надо было возвращаться в свой дом в Вышний Волочёк на улице Стачек, где жили мои двоюродные братья Цветковы, и жить в той компании. А сюда, в Берёзки, где оставался папа, который занимался медицинской деятельностью, и где жила вся семья, я приезжал только на воскресные дни. Зимой в субботу вечерком быстренько бежал на станцию, брал билеты, доезжал уже чуть не в сумерках до Академической и там смотрел, есть ли лошаденка – может, довезет.Но чаще всего ничего не было, и я проделывал путь от станции до Берёзок по озеру в одиночку. Это были замечательные наблю-дения. Еще светло, солнце пока не село. Бежишь по синему льду еще не запорошенному снегом, под ногами прозрачный лед, и там, как в аквариуме, водоросли и рыбки. Лед крепкий, только изредка раздается по всему озеру гул – лед трещит, давая огромные, как вулканические извержения, трещины. Но я бы не сказал, что мне в одиночку страшно было ходить, скорее было интересно. А про звуки трескающегося льда мне объяснили, что пугаться тут нечего, это обычная история. А вот наблюдать озеро под ногами было очень любопытно. В общем, к ночи я добирался до своего дома, где меня ждал домашний уют, теплый ужин и всё прочее. Но на другой день рано утречком надо было проделывать путь обратно, и так каждую неделю. И длилось это едва ли не два года. Я только летом и в выходные дни жил в Берёзках. Учась первые два года после Берёзок в Вышнем Волочке, я от Берёзок на летние месяцы никогда не отрывался, и на зимние тоже. Зимние каникулы проводил в Берёзках. Очень памятны всякие зимние приключения: скажем, поездка в лес под Рождество, чтоб вырубить подходящую елку. В Берёзках жила такая женщина боевая, ее называли Каляпиха – Каляпина ее фамилия была, – очень услужливая.
А вот репутация у нее была неважная, она на батюшку (Н.А. Синицына. – Ред.) писала доносы. Вот эта самая Каляпиха возила меня в лес на санках, и мы с ней выбирали подходящую елку, клали ее на санки, привозили с гиканьем домой и устанавливали. Так что вышневолоцкие зимы проходили здесь, в Берёзках.
Весскому лет было порядочно, за пятьдесят. Получается, что в 1917 году ему было больше сорока лет. Он был не из молодых учителей. Другой преподаватель, Цветков Виктор Емельянович, мой двоюродный брат, был довольно передовой молодой человек, активный общественник и преподавал он обществоведение, а по существу историю. Преподавал хорошо, надо сказать, очень хороший был организатор.
Е.И. Ступкин: А Зосимовского вы знали?
Б. С.: Владимира Дмитриевича я очень хорошо помню и считаю, что любовь к художественной литературе, к хорошей, классической, привили мне матушка и Зосимовский. Вот этим двум людям я обязан тем, что на всю жизнь полюбил хорошую художественную литературу. Я с тех пор пустяковых книг не читаю. Владимир Дмитриевич прекрасный был литератор с университетским образованием. О нем довольно много знал Рудий Иванович и, конечно, Александра Алексеевна Сперанская – та, у которой я занимался в Вышнем Волочке в четвертом классе второй раз. Она держала меня на особом счету, как человека, которого учить-то
особо нечему. Она сказала: «Сын у вас такой маленький, в городе не жил, а сейчас новый стиль преподавания – бригадный. А в это надо постепенно входить. Ничего страшного нет, если он посидит еще годик у меня». Это было, конечно, мудрейшее решение. Поэтому к 5 классу я в школе был уже свой, для меня не было никакой новизны при переходе на второй этаж – вторая ступень была на втором этаже этого же здания.
Е. С.: Я про Зосимовского спросил вас, Борис Сергеевич, почему... У меня есть материалы, что Зосимовский был заместителем организованного тогда по указке сверху «Общества изучения родного края», которое, по моим данным, к работе фактически и не приступило. Вы слышали про это общество?
Б. С.: Нет, ничего не слышал. Человек он был активный и культурно-общественной деятельности никогда не чуждался, поэтому ему ничего не стоило, окончив урок, продержать нас еще целый час рассказами, которые выходили за пределы обязательного урока, с тем чтобы расширить наши знания по той или иной теме. Сам он прекрасно читал прозу и стихотворения, иногда целые куски прочитывал нам и учил, как надо читать. Выправлял язык тщательно, он был очень образованный человек. Насколько мне известно, он даже приходился каким-то очень-очень далеким родственником жены двоюродного брата Елены Николаевны, моей покойной жены. Я жалею, что не установил с ним знакомство, а теперь его на этом свете уже нет, а мог бы успеть.
Е. С.: А теперь, Борис Сергеевич, еще один вопрос. Я просил Вас рассказать об академиках – уроженцах Вышнего Волочка Д.М. Климове и М.К. Полшкове.
Б. С.: Полшков родом из Яконовского завода, очень известный геофизик, профессор Московского университета, большую роль играл в Министерстве геологии, довольно рано скончался, но уже будучи профессором. О нем есть короткий очерк, это персональные истории ученых Московского университета. За какой год, не помню, но, наверно, лет 15 назад вышедший. Но о Полшкове, если хотите, я могу исчерпывающую справку вам дать: и место рождения, и дату и всё прочее, всё там есть. Эта весьма известный в России геофизик, тем более в те годы геофизиков было не так уж много. А это был не просто геофизик, а геофизик – профессор, читавший в Московском университете лекции. Я с Полшковым встречался только на официальных заседаниях. Совсем не был знаком и случайно, перелистывая справочник в университете, наткнулся на фамилию Полшков. Я думал, что он никакого отношения не имеет к Московскому университету, и всегда его считал министерским деятелем. А он, оказывается, там профессор, и весьма известный. Но, к сожалению, очень рано скончался.
А Климов Дмитрий Михайлович – это наш сосед, его тетка живет за моим забором. Он приходится ей племянником, вот родство такое. Встречались мы с ним каждую неделю. Дмитрий Михайлович Климов – это очень известный академик, окончивший среднее образование в школе №9 г. Вышнего Волочка, а родился он в Лихославле. А сейчас он такая очень крупная фигура в механике, возглавляет отделение механики Академии наук, не забывайте его. Здесь за забором жила учительница Галкина, преподавательница математики, уже пожилая совсем. У Галкиной был сын Слава, он погиб в автокатастрофе, а его сестра была женой Климова. Они все из Вышнего Волочка. Климов каждый год приезжает в Берёзки вместе со своим племянником Димкой.