Е.И. Ступкин
		Предприниматель. До 1992 года работал: в 1967-1979 гг. в лесной промышленности, а в 1979-1992 – спортивным руководителем в В. Волочке. Как краевед и коллекционер собирает, изучает и публикует материалы, связанные с историей Вышневолоцкого края. Начиная с № 4 – издатель и редактор альманаха «ВИКА».

Июль 1919-го.

Ясеновское восстание "зелёных"

Год 1952-й – 35-я годовщина
Великой Октябрьской социалистической революции.

Родился я в глухом углу Калининской области, в селе Болонино, в 40 км от провинциального городка Красный Холм, что на самой границе с Ярославской областью, или, как у нас говорили, "Ярославщиной". Самые светлые воспоминания у меня, как и у любого деревенского мальчишки, связаны с речкой и сенокосом. Но еще сильнее речки и сенокоса в мою память врезалась голодная зима 1951/1952 года. Кормились мы в то время картошкой, огурцами и капустой. Хлеб был колючий, из-за примеси мякины, черный и сыроватый. Рожь на муку мы с братом мололи на ручных каменных жерновах, а выпекала мать в русской печке на покрытых соломой противнях. А ранней весной, как только поля освобождались от снега, в ход шли "хорошули" – лепёшки, испечённые из перезимовавшего под снегом картофеля. Ели их все – и дети, и взрослые, но "твёрдой валютой", на которую можно выменять всё что угодно, "хорошули" были только у ребятни. Мягкими эти лепёшки были только теплыми, а остынув, становились твёрдыми как камень, но зато и храниться могли долго-долго. А вот чтобы использовать "хорошули" в пищу, приходилось разбивать их молотком или камнем – зубам, даже вечно голодным, мальчишечьим, это было не под силу.
В деревне в то время было крепостное право. Самое обыкновенное крепостное право во всей своей неприглядной наготе – бесправное и безжалостное. Всё, что производилось в колхозе, государство подчистую забирало в свои "закрома". Забирало практически бесплатно, обрекая колхозников и их семьи на полуголодное существование. Кроме того, каждый колхозник сдавал натуральный налог, который для многих был просто непосилен.
Из колхозов никого и никуда не отпускали. ("Паспортизирована" наша деревня была не в начале 1930-х, как весь "Великий Советский Союз", а только в 1978 году.) И для того чтобы съездить в Питер к родственникам за пшённой крупой, отец получал в сельсовете временную справку: кто он такой, откуда и на сколько дней выдана "увольнительная". Когда я в 1963 году окончил школу и решил поступать в техникум, мне тоже выдали (с разрешения районной власти) подобную справку, а паспорт я получал, уже учась на первом курсе.
Выходные и праздники в колхозе были только зимой. Даже заготовка корма для своей скотины практически была запрещена. Сено заготавливали только на своей усадьбе, да еще разрешали скашивать участки после теребления льна. Лён в нашей деревне в начале 1950-х теребили вручную – в основном детвора и женщины. И какими же бесконечными были дни, когда приходилось руками, распухшими и исколотыми до кровавых цыпок "пикулей", собирать в горсть блестящие, матово-зелёные головки и дёргать, повторяя и повторяя эту операцию бесконечное число раз. ("Пикуля", или по-научному "погремок большой", – колючий сорняк, повсеместно встречающийся в посевах льна и к августу уже почти высохший. Очень охотно поедается скотом.) И чем сильнее лён был засорён "пикулей" и другими сорняками, тем чаще и жарче разгорались из-за таких участков ожесточённые, чуть не до драк, ссоры.
И при этом тяжелая работа "от темна до темна" была практически бесплатной, так как работали за трудодни, или за "палочки", как тогда говорили. Любая колхозная работа была приравнена к какой-либо доле трудодня. Максимум, что можно было заработать за день работы с раннего утра и до позднего вечера, – один трудодень. Начисляли на трудодни в конце года, но это если была прибыль. Часто в колхозах были одни убытки, а если прибыль и была, то не прибыль, а слёзы. В 1952 году в нашем болонинском колхозе было выдано на один трудодень по 80 граммов зерна. Отец и мать на двоих зарабатывали в год около 350 трудодней – это получалось 28 кг зерна на семью из 6 человек на весь год. Нетрудно подсчитать, что на 1 члена семьи на день пришлось 13 граммов зерна. В блокадном Ленинграде в самые страшные дни декабря 1941 года официально установленная норма выдачи хлеба для самых низших категорий – детей, иждивенцев и служащих равнялась 125 граммам. Но эта норма существовала только месяц – с 20 ноября по 25 декабря 1941 г. И эта норма не спасала от голодной смерти, так как была ниже самых минимальных. Уже 25 декабря дневная норма была повышена до 250 граммов и в дальнейшем только повышалась1.
А в колхозе в 1952 году – 13 граммов! И не хлеба, а зерна. Выручали только подсобное хозяйство и "подножный корм". Мы, малышня, с весны до осени потребляли в пищу всю съедобную зелень, начиная с "пыпышей" (всходов хвоща полевого, которые появлялись, как только сходил снег), молоденьких листочков липы, «кислицы» (так мы называли щавель) и разной другой зелени. 
Колхозная система оказалась "гениальным" изобретением большевиков. Судите сами. Ни кормить, ни одевать, ни охранять колхозников не надо – и работают они не в пример заключённым – вдвое, втрое – всё-таки вольные. Но самое-то главное, что и колхозники, и зэки работают одинаково бесплатно, но при этом насколько колхозники выгоднее экономически. Причём порядки эти были одинаковы для всех колхозов всей необъятной матушки России. Это при царском крепостном праве всё зависело от помещика. Попадался умный, и жили мужички как у Христа за пазухой, а некоторые, вроде М. В. Храповицкого, вообще отпускали крестьян на волю задолго до 1861 года.
А еще одним из самых сильных воспоминаний детства был страх. Им буквально был пропитан воздух, когда взрослые полушёпотом обсуждали неколхозные дела. Помню жуткий страх во время обыска и ареста отца в 1952 году. Отец был сапожник и в тот голодный год взялся выделать шкуры и сшить из них сапоги. Работа делалась исполу: одни сапоги заказчику, вторые – отцу за работу. На отца донесли соседи, кожи конфисковали. Обыск, как мне тогда казалось, длился бесконечно. Искали везде: под обоями, в выгребной яме, в кустах крыжовника... Отца – орденоносца, прошедшего командиром противотанкового орудия 4 года «передовой», инвалида войны II группы, коммуниста, имеющего четверых детей, приговорили за это желание как-то прокормить семью к двум годам принудработ. Заработать в колхозе было невозможно, даже работая 25 часов в сутки, подработать запрещено – умирать с голоду разрешалось. Во славу партии и Сталина.
На всю жизнь сохранился в памяти страх во время ссоры отца с дедом, которая, по рассказам матери, произошла до ареста отца – примерно в 1951 году. Крик отца: "Ты против нашей власти, а я за неё кровь проливал!!!", при этом схватил с божницы свои боевые награды и кинул в деда.
И только спустя 50 лет, когда я уже сам стал дедом, мне стали до конца понятны слова отца: "Ты против нашей власти". В 2001 году я разыскал в Тверском архиве дело моего деда Ступкина Павла Трофимовича. Оказалось, что он был приговорён к расстрелу за участие в выступлении "зелёных" в нашей Мартыновской волости Весьегонского уезда в июле 1919 года. Учитывая "пролетарское происхождение", расстрел был заменён десятью годами тюрьмы2. В это время моему отцу было полтора года.
А в 1994 году, в разговоре с моим к тому времени уже добрым знакомым Вадимом Лобашовым выяснилось, что его дед Лобашов Алексей Филиппович был в самом центре восстания "зелёных" в Ясеновской волости. И вместе с другими членами волостного комитета он был арестован "зелёными белобандитами", целых 10 дней находясь "под страхом смерти"3.
Затем в 2000 году, после свадьбы моей младшенькой – Настеньки, я узнал, что Кузнецов Фёдор Ефремович, который принимал непосредственное участие в восстании "зелёных" в своей родной деревне Иваньково, приходился родным дядей моему свату4.
Таким образом, моя биография оказалась связана с восстанием "зелёных" теснее, чем я предполагал.

Год 1919-й

Итак, год 1919-й. Позади 4 года кровопролитнейшей первой мировой войны и два года еще более бессмысленной и не менее кровопролитной гражданской. На фронтах погибли и продолжают гибнуть сотни и сотни тысяч трудоспособных мужчин, большинство из которых – крестьяне. В стране разруха и голод.
1 января 1919 года истерзанная и обескровленная деревня получает Декрет СНК о продразверстке – грабёж крестьян возводится в ранг официальной государственной политики. Согласно статье № 10 этого Декрета, подписанного В. Ульяновым (Лениным),"…не сдавшие хлеб до 1 марта 1919 года подвергаются безвозмездному принудительному отчуждению обнаруженных у них запасов". 
В феврале 1919-го в ВЧК организуется секретный отдел для борьбы с контрреволюцией в мелкобуржуазной среде, среди интеллигенции и служителей культа.  И сразу же резко усиливается борьба с религией, с верующими.
В стране объявлена поголовная мобилизация. Но воевать за власть, которая беззастенчиво грабит народ и глумится над его святынями, рвались не очень многие. Весной 1919 года дезертировали до 85% от числа мобилизованных. Не нужно еще забывать, что прошло всего чуть больше года с того времени, когда главный лозунг большевиков был: "Долой войну! Штыки в землю! Все по домам!" А тут поворот на 180 градусов. И попробуй не подчинись. В качестве главного аргумента легитимности своей власти большевики избрали "красный террор".
      Телеграмма  от 16 апреля 1919 года.  Из Ярославля. № 2000.
    В момент, когда положение восточного фронта становится весьма тяжёлым, когда требуется срочном порядке полностью выполнять все наряды центра на пополнение такового приближаются дни праздника Пасха. Судя по бывшим примерам массового дезертирства не сознательных красноармейцев для праздников Рождества и масляницы, предлагаю вам совместно комиссиям по борьбе с дезертирством принять срочные меры предупреждения повторения подобных печальных явлений путём широкого ознакомления товарищей красноармейцев о тех печальных последствиях кои будут иметь место как для лично них и для их родственников, также для республики, случае массового дезертирства... На ряду с указанием мерами совместно с губвоенкомами и губкомпартии необходимо повести этом направлении воздействие политической стороны. Ярославль 14 апреля № 3119 / ОК  Окровоенком  АВКСЕНТЬЕВСКИЙ 5 .
(Здесь и далее орфография документов полностью сохраняется. Слова выделены мною. – Е.С.)
"Не сознательных" оказалось подавляющее большинство, и большевикам пришлось действовать не с помощью "политической стороны", а с помощью "печальных последствий". И применялись эти "печальные последствия" для всего народа долгие-долгие годы.
Строить «светлое будущее» с помощью «красного террора» всё равно, что тушить пожар бензином. Тот же уровень абсурда. Вседозволенность и использование зла в достижении цели проповедовали иезуиты, а большевики оказались просто прилежными учениками и пошли, нужно отдать им должное, дальше своих учителей.
Волнения в Тверской губернии, как и по всей России, начались практически сразу же после введения в действие декрета о продразвёрстке и усиления борьбы с верующими. Приводимые здесь данные о волнениях в 1919 году в Тверской губернии неполные. В основном приведены данные по Вышневолоцкому и соседним уездам6.
15 февраля. Дорская волость Вышневолоцкого уезда. Крестьяне отказались сдавать зерно. Продотряд разоружили и прогнали. А затем и второй. Подавлял тверской отряд во главе с зам. председателя ГубЧК Н. Долгиревым. Арестованы 23 человека.
Февраль. Бежецкий уезд. Отряд анархистов из Бежецка под командованием "Лешего" и Иванова за отказ добровольно сдавать хлеб два месяца пороли и грабили крестьян. Дело дошло до ВЦИКа.
30 марта. Тургиновская волость Торжокского уезда. Дезертиры разогнали продотряд. Отрядом ЧК многие арестованы и выпороты. 1 расстрелян.
Март – апрель. Выступления против продотрдов в Лужниковской, Раевской, Павловской волостях Вышневолоцкого уезда ликвидированы без применения войск.
Одновременно с выступлениями против продразверстки происходили и выступления в защиту верующих.
13 февраля. Выступление в защиту верующих в селе Борзыни Вышневолоцкого уезда. На волость наложена контрибуция в размере 100 тысяч рублей.
4 апреля. Кузнецовская волость Вышневолоцкого уезда. Члены укома были избиты за вынос икон из здания волостного комитета.
7 и 9 апреля. Аналогичные события произошли в Бежецком и Корчевском уездах. 
Весной 1919 года усиливается дезертирство из тыловых частей Зубцовского гарнизона и осташковских военных частей. Пополнение в эти части шло в основном за счёт новобранцев из Тверской губернии. Начинаются массовые выступления дезертиров.
Апрель. В Домославле Вышневолоцкого уезда дезертиры разогнали коммунистический клуб и создали организацию "зелёных" соседних четырёх волостей.
7 мая. В Спирове прошёл митинг "зелёных" под лозунгом "Бей коммунистов".
11 июня. Восстание "зелёных" в Осташкове.
19 июня. Восстание в Кузьминской волости Вышневолоцкого уезда. Избиты коммунисты – трое от побоев умерли. Закопаны 7 человек, в том числе трое еще живыми. Усмиряли отряды из Рыбинска и Вышнего Волочка. В волости введено военное положение. Несколько человек расстреляны на месте. Произведены массовые порки участников восстания. 15 человек приговорены к расстрелу.
22 июня. В Горицкой волости Кашинского уезда провозглашена "Дезертирская республика".
Июнь. Волнения в Раменской волости Новоторжского уезда. Арестованы 53, осуждены 32 участника.
Июнь. Массовые выступления "зелёных" в Бологовском уезде.
Июнь. Выступление "зелёных" в Мартыновской волости Весьегонского уезда под предводительством В. Д. Калявина-Вящего2.
17 – 21 июня. Крупная забастовка на ткацких предприятиях Твери и Клина. Причина – снижение хлебного пайка и мобилизация. В ликвидации забастовки принимал участие Ленин7.
27 июня. Введено военное положение во всех парторганизациях Тверской губернии.
1 июля. Военное положение введено на всей территории губернии.
4 июля. Начинается крупнейшее из всех выступлений "зелёных" – Ясеновское восстание, охватившее несколько волостей Вышневолоцкого и Новоторжского уездов.
Несколько слов по поводу названия – "Ясеновское". В различных документах и публикациях встречаются разные варианты: Вышневолоцкое, Заборовское, Кувшиновский фронт, в том числе и Ясеновское. Я считаю наиболее правомерным название именно Ясеновское, так как именно в селе Спас-Ясеновичи был главный штаб восстания, здесь восстание планировалось, именно здесь и был центр восстания.  
Интересным документом, характеризующим положение в губернии летом 1919 года, а также меры, принимаемые большевиками против "зелёных", является "Сообщение Бологовского уездного военного комиссара начальнику отряда Г. И. Хенину от 6 июня 1919 г.". Приводим выдержки из этого документа:
«…В Рабеже и Полново нашими порядок восстановлен, так как банды зелёных удалились в Филиппову Гору и мобилизованные крестьяне разбегаются. Осташковским отрядом взято 12 пленных… В Бологое прибыла с Западного фронта 2-я бригада в количестве 600 человек для усиленной охраны всех... складов в районе Бологое. И в Куженкине будет стоять 200 человек из чудовских подрывников... Пока силы неприятеля в Филипповой Горе не выяснены, Вам всем нужно остаться еще в Фирове и подзаняться очисткой Жабнинской и Домкинской волостей от дезертиров; можно прихватить и Рождественскую волость по соседству… В Филипповой Горе банды мобилизуют силой оружия местных крестьян… Посланного против них нашего войска должно быть достаточно, так как Осташковский отряд соединился с Валдайским и оба идут на выручку демянцам. Кроме того, сегодня мною направлен туда же конный отряд Ярославской губчека по распоряжению тов. Ленина… Уездный военный комиссар А. Пютсеп»8.
Особых комментариев этот документ не требует.
Сопротивление новой власти было повсеместным, носило массовый характер. Подавление сопротивления было жестоким. Большевики старались удержать власть любой ценой и не скрывали этого. Для борьбы с дезертирами «прибывали части с фронта». И части с фронта направлялись в момент критический, когда главнейшей была задача борьбы с Колчаком и Деникиным, когда фронт всё ближе и ближе подходил к Москве. «Этим вопросом» занимается лично Ленин.
Приводим записку В. И. Ленина, связанную с событиями в Твери и Клину 17 – 21 июня:
В Оргбюро Цека: всеобщая стачка в Твери, затем в Клине, всё это создаёт архигрозное положение. Надо обсудить следующие меры:
Т в е р ь (и Клин) особенно железнодорожники и красноармейцы снабдить продовольствием и позаботиться. Для помощи текстилям нужны экстренные меры:
1. Продовольствие текстильных рабочих (обратить внимание) обеспечить работающие фабрики.
2. Мобилизация текстильных рабочих…(10.000) пересмотреть7 .Выделенные Лениным слова показывают, что он считал в тот период наиболее важным. Здесь интересен еще один момент. Если сравнить два документа – сообщение военкома Пютсепа и записку Ленина, нетрудно заметить различия в подходе к ликвидации волнений среди рабочих и волнений среди крестьян. Если рабочих «экстренно снабжают продовольствием» и «пересматривают мобилизацию», то есть немедленно выполняют все их требования, то к крестьянам отношение противоположное – только террор, только подавление силой. «Диктатура пролетариата» в действии.

Ход восстания

Днём начала Ясеновского восстания «зелёных» нужно считать 4 июля. 4 и 5 июля произошли события, которые уже нельзя назвать стихийными.
4 июля днём. Перестрелка между отрядом красноармейцев и дезертирами у деревни Прямик Холохолёнской волости. Убит один красноармеец. При конвоировании убит один арестованный. А в ту же ночь с 4 на 5 июля этот отряд был разоружен "зелёными" в деревне Иваньково. Убитых и раненых нет.
Утро 5 июля. Арест членов Ясеновского волостного комитета.
Днём 5 июля. В крупных деревнях Ясеновской, Заборовской и частично Борзынской волостей проходят организованные "зелёными" сходы граждан.
Реакция властей последовала незамедлительно. Уже 5 июля в ответ на разоружение отряда Кузнецова был сформирован отряд из добровольцев-большевиков. Днём 5-го отряд под командованием И. Т. Лебедева "с песнями вышел из города".
6-го произошла перестрелка с дезертирами у д. Иваньково. Отряд большевиков-добровольцев разбежался, бросив часть оружия. Убитых и раненых не было.
8-го перестрелка у дер. Печниково. Убиты 1 красноармеец и 1 "зелёный". Красноармейцы отступили. В документах этот эпизод назван "Печниковским боем".
Ночь с 9-го на 10-е. Перестрелка у дер. Загорье Борзынской волости. Дезертиры разогнали красноармейский отряд. Убитых нет.
8-11 июля. В район восстания направляются отряды из Фирова, Твери, Москвы.
12 июля. Последний бой между красными и "зелёными" у дер. Плотично закончился полным поражением зелёных.
12-14 июля. Ликвидация восстания. Расстреляно без суда и следствия более 20 человек.
14-го. Освобождены арестованные члены Ясеновского волкома. Восстание подавлено9.
Таким образом, восстание "зелёных" длилось всего около двух недель.
Теперь несколько комментариев.
В июне-июле 1919 года военным комиссаром Вышневолоцкого уезда был Иван Михайлович Кузнецов. Отряд под командованием И. М. Кузнецова занимался поимкой дезертиров и ликвидацией выступлений против новой власти. Именно отряд Кузнецова занимался ликвидацией восстания в Кузьминской волости10.

Иваньково, как и многие другие российские деревни, опустела, сегодня здесь не осталось ни одного жителя. После июля 1919-го, когда была почти полностью сожжена красными карателями, деревня всё-таки возродилась. Но последующие 70 лет правления коммунистов, а затем 15 лет шараханий демократов сломали ей хребет. Когда-то она возродится вновь? (Снимок сделан в апреле 2002 г.)

4 июля отряд находился в д. Иваньково. Из протокола допроса И. М. Павлова (дер. Иваньково. 21 год.) "…В субботу вечером отряд Кузнецова был обезоружен отрядом зелёных. Сопротивления не было. Сдались добровольно. Но куда в это время скрылся Кузнецов, я не знаю. В нашей деревне участником боя был Василий Ефремович Кузнецов, который предлагал мне встать в караул, но я не подчинился. Ушёл убирать сено в стог"11. Как видно из показаний местного жителя, не поддержавшего, кстати, "зелёных", разоружение было добровольным, что даёт право сделать вывод о том, что большинство отряда по борьбе с дезертирством относилось к "зелёным", по крайней мере, с сочувствием.
Командир отряда, товарищ Кузнецов, когда началось добровольное разоружение его отряда, из Иванькова просто сбежал. Его поведение стало предметом разбирательства на «Общем собрании членов и сочувствующих Р.К.П.(большевиков) Вышневолоцкой организации от 4 августа1919 г.»: "…Касаясь о поведении бывшего военного комиссара Кузнецова тов. Фирсов указывает, что то сделано Кузнецовым есть не ошибка, а жалкая ни чем не обяснимая трусость и он как коммунист во первых, и во вторых, как военный комиссар сделал то чего не сделал бы ни один из рядовых членов нашей партии…"12. Из этого выступления секретаря Вышневолоцкого уездного комитета Р.К.П.(большевиков) товарища Фирсова можно сделать вывод, что Кузнецов с поста военкома был снят, но из партии, вероятнее всего, исключён не был.
Несколько слов по поводу первого наступления отряда Вышневолоцких большевиков на Иваньково 5-6 июля. Непосредственный участник этого события товарищ Кудрявцев довольно живописно рассказывает об этом событии в своих воспоминаниях13.
Выйдя из города "с песнями" и подойдя к району, где были дезертиры, красные стали вести боевые действия "по всем правилам тактики и стратегии". Далее "по Кудрявцеву": "… После 3-х выстрелов из 3-х дюймового орудия по указанному направлению, наш отряд еще осторожнее, отделениями с флангов и середины, стал продвигаться дальше, высылая из своей среды предварительно дозоры и разведки". Но когда дезертиры не струсили и ответили на стрельбу стрельбой, в отряде началась паника и он просто разбежался, бросая оружие. "…Вдруг с правого передают, что нас обходит конница. (Интересно, откуда в Иванькове могла взяться конница?! Каппелевцы, дроздовцы или конный отряд генерала Черноты?) Наш отряд, видя неловкое положение и превосходство противника, постепенно начал отходить к опушке леса. Части караульной роты обнаружили беспорядочность и оставили пулемёт, который мы с т. Кочетковым подобрали. Наш отряд частями отправился в штаб к Кошарову, куда постепенно собрался весь отряд". В архивных делах не удалось найти данных об убитых и раненых в этом "сражении". Вероятно, что обе стороны не очень-то и хотели проливать кровь.

Организация восстания

Выступление планировалось. Примерно 1 июля в лесу происходит тайное собрание, на котором, вероятно, и было принято решение о выступлении, а также решались другие вопросы организации восстания. Из протокола допроса П. И. Борисова (дер. М. Васильково. 24 года): "За неделю до выступления зелёных они собирались в лесу "Овсянники" Ясеновской волости. Руководили, по слухам, Гусев из дер. Дуброво, и бывший офицер Мусатов"14.
Был сформирован штаб восстания. О составе штаба и распределении обязанностей среди членов штаба материалов в архиве много, но наиболее достоверной информацией следует считать протоколы допросов членов штаба А. Я. Фуникова и В. Н. Огурцова. С их слов известно, что штаб состоял из 12 человек15. По архивным документам удалось установить обязанности шести членов штаба:
1. Василий Михайлович Мусатин (село Ясеновичи) – начальник штаба (бывший прапорщик);
2. Юрий Иванович Соколов (дер. Горка) – военный руководитель (бывший поручик);
3. Александр Яковлевич Фуников (дер. Дуплево. 43 года.) – заведующий обозом;
4. Николай Дмитриевич Акулов (дер. Фешино. 31 год.) – доставка срочных донесений и наблюдение за лошадьми;
5. Василий Николаевич Огурцов (дер. Стройково. 26 лет) – заведующий продовольственным отделом;
6. Василий Иванович Громов (село Ясеновичи) – член штаба.
Кроме того, еще несколько человек называют «командирами повстанцев, главными, старшими», при этом в разных деревнях называют конкретных лиц:
в Иванькове это Василий Ефремович Кузнецов (дер. Иваньково);
в Заборовье – Михаил Столяров (дер. Щемелево);
в Ясеновичах – Василий Григорьевич Щукин (село Ясеновичи. 34 года.), Константин Степанович Осташёв (село Ясеновичи) и Николай Дмитриевич Гусев (дер. Дуброво);
в Борзынях – Иван Васильевич Арестов и Сергей Васильевич Арестов (оба из дер. Ратмирово).
Как явствует из документов, в крупных деревнях и сёлах (Спас-Ясеновичи, Заборовье, Борзыни, Иваньково, возможно, и в других) были созданы отряды, которыми и командовали эти лица. А общее руководство и координацию осуществлял штаб9.
Организация общих сходов граждан и мобилизации в «армию зелёных». В начале восстания во многие населённые пункты были направлены члены штаба и их представители для проведения общих сходов, на которых крестьян призывали поддержать выступление, а также объявлялось о мобилизации в армию "зелёных". Сходы граждан прошли во многих крупных населённых пунктах Ясеновской и Заборовской волостей. Представители восставших посылались не только в населённые пункты Ясеновской волости, но и в соседние волости. Так, члены штаба С. Арестов и Н. Гусев 6 июля призывали к восстанию в селе Борзыни – центре Борзынской волости, В. Кузнецов – в дер. Владычно и т. д.: «Получили записку с Ясенович о приезде к зелёным, но наши дезертиры отказались. Тогда приехали верхами на лошадях Сергей Аристов и Николай Гусев и призывали к восстанию. После их приезжали эстонцы, которые, угрожая, требовали подводы и призывали к восстанию»15; «В. Е. Кузнецов приезжал в д. Владычно и насильно забирал в зелёную армию»16. Интересно отметить, борзынские дезертиры отказались поддерживать выступление. Одной из причин отказа, вероятно, была контрибуция в 100 тысяч рублей, наложенная на волость за выступление в защиту верующих 13 февраля 1919 г. Хоть и писали большевики в своём послании в Москву, что восстание «поголовно поддерживалось крестьянами», на самом деле поддержали далеко не все.
Решение вопросов снабжения и продовольственной проблемы. Была организована доставка и выдача продовольствия. Продовольствие выдавалось по карточкам. В Спас-Ясеновичах была организована столовая. Из протокола допроса В. Н. Огурцова: "Я стал работать в штабе, где выдавал те или другие разрешения, в оперативные распоряжения не вмешивался. Выдавал талоны на обед. Продукты получали от крестьян"17. Из допроса Василия Орлова (село Ясеновичи): "Штаб был через дом. Хлеб привозили из деревень, но откуда не знаю. Обеды были, но какие не знаю"18.
Организация системы охраны. Была организована охрана штаба, на дорогах стояли посты, действовала система пропусков. Из протокола допроса: "У штаба был караул из стариков старше 40 лет. Я тоже стоял по приказу сельского председателя Ивана Лукашёва. В штабе было мало оружия. Караул стоял без оружия. В поле на посту было приказано просматривать пропуска. Пропуска имели вид бумажки"18. Выдачей пропусков заведовал тот же В. Н. Огурцов. Из протокола допроса Г. М. Виноградова: "Огурцов находился всё время при штабе и выдавал пропуска, записки на получение продуктов и т. п. все они были за его подписью"19. Из показаний И. А. Громова: "…пошёл в штаб зелёных получать пропуск на мельницу"20.
Была объявлена мобилизация в армию "зелёных". Мобилизации подлежали мужчины в возрасте от 18 до 45 лет. В населённых пунктах организовано вручение повесток о мобилизации. Из показаний И. И. Иванова (дер. Брылёво. 22 года.): "В нашу деревню присылали повестки на собрание в деревню Иваньково. Повестки были без подписи и печати"21. И ещё – В. А. Андреев (дер. Лужниха. 21 год): "Мой отец Андрей Егорович состоял председателем деревенского совета. Во время восстания разносил повестки на мобилизацию"22. Одно только вручение повесток говорит о том, что были составлены списки тех, кого планировали призвать "на службу" в зеленую армию. А ведь еще нужно было решить, кто и где будет печатать повестки, доставлять повестки в населённые пункты, и организовать их вручение. В Заборовской волости "руководили посылкой на фронт к зелёным Василий Фёдоров и Иван Елизаров" (А. В. Романов. дер. Гарусово 18 лет)27.
Проводился сбор денег на нужды восстания. Из показаний С. К. Виноградова (дер. Широково. 33 г.): "Денег на организацию зелёных давали плохо и давали по 20 руб."23.
Был организован госпиталь в селе Спас-Ясеновичи. Медсёстрами добровольно были несколько учительниц из Ясенович24.
Таким образом, это был не стихийный мятеж, а спланированное выступление. Как можно заключить из материалов Ревтрибунала, в числе организаторов восстания были и бывшие офицеры. Так, на «организационном собрании» в лесу "Овсянники" присутствовал бывший офицер Мусатов. Да и во всех организационных мероприятиях: штаб, мобилизация, пропуска, патрули и пикеты на дорогах, госпиталь – чувствуется человек с военным опытом.
Несколько замечаний по организации. Первое: время выступления было выбрано не совсем удачно – самый разгар сенокоса. Многие свое нежелание участвовать в восстании оправдывали только этим. Да и дезертировали многие для того, чтобы помочь семье на сенокосе и по хозяйству. Второе: восстание было не стихийным, оно было организованным, но многое делалось под принуждением, под угрозами. Об этом говорили на допросах многие из обвиняемых: "Руководитель восстания Михаил Столяров принуждал всех насильно, угрожал расстрелом" (А. М. Попов. дер. Гарусово. 28 лет.); "В. Фёдоров и И. Елизаров насильно гнали молодых дезертиров на зелёный фронт". "Столяров присылал повестки, что бы мы явились в зелёный отряд, но мы их рвали и уходили скрываться в лесу" (А. Я. Быстров. дер. Кукаркино. 23 г.). Из показаний Е. И. Щукиной: "Когда началось восстание, то зелёные взяли у меня лошадь и дом под караульное помещение"25. Всё это, естественно, оттолкнуло немалую часть потенциальных участников. Особенно угроза насилия. Тем более что исходила она не от официальной власти, которая для этого и существует, а от своих односельчан. А какая ж это власть, если этого Ваську, Кольку или Петруху все в округе знают как облупленного. Чем они лучше нас? Побегал по лесу и решил, что можно приказывать, раз "ружьё" в руках. Вполне естественно, что одни только делали вид, что подчинялись, а другие снова шли скрываться от "зелёных" в тот же лес, в котором скрывались и от красных.
Что касается «главарей и руководителей зелёного восстания», то самый точный список главных организаторов был установлен следствием в 1921 году. Перечень главарей и руководителей дважды повторяется в «Деле по обвинению гр-н Василия Щукина, Василия Огурцова, Александра Фуникова, Николая Окулова и Василия Шашонина в участии в востании дезертиров в Ессиновской и Борцынской волостях В.Волоцкого уезда». Слушание проходило в г. Твери в сентябре 1921 года.

Список приводится полностью:
№№  Имя отчество и фамилие руководителя                 Примечание
1.       д. Дуплёво    Александр Яковлев Фуников          Возвр. добровольно
2.       с. Ясеновичи Василий Иванов Громов
3.              – " -         Михаил Михайлов Шашорин
4.              – " -         Василий Васильев Шашорин
5.              – " -         Алексей Михайлов Мамаев
6.              – " -         Василий Григорьев Щукин
7.              – " -         Василий Иванов Мусатин                  бывш. прапорщик
8.              – " -         Константин Степанов Осташев
9.        д. Фешина    Николай Дмитриев Акулов               возвр. добровольно
10.             – " -        Иван Дмитриев Акулов
11.      д. Стройкова Петр Михайлов Гусев
12.             – " -         Иван Михайлов Гусев
13.      д. Дуброва    Николай Дмитриевич Гусев
14.      д. Панькова  Николай Иванов Буданов
15.      д. Машеево   Степан Петров Карпов
16.      д. Горка         Юрий Иванов Соколов                          бывш. поручик
17.      д. Стройкова Василий Николаев Огурцов
18.      д. Ратмирово Борзынской волости
                                    Сергей Васильев Арестов
19.            – " -          Иван Васильев Арестов
20.     Село Пустынь бывш. шт. кап. Дьяконов
21.     д. Щемелева Заборовской волости Столяров
             Председатель:   подпись   (Лобашов)  Члены: три подписи
             Секретарь:      подпись   (Виноградов)  26

Список этот интересен тем, что был составлен через полтора года после восстания. Составлялся он людьми, принимавшими в восстании самое непосредственное участие. И составлялся он не во время допросов, а добровольно. В составлении его участвовали не только местная власть, но и члены семей расстрелянных и участники восстания. Ведь в течение полутора лет восстание оставалось для жителей главным событием, которое постоянно обсуждалось во всех семьях. И естественно, что были установлены все факты, стали известны все подробности восстания. В этот список попали практически все, чьи фамилии чаще всего упоминались в материалах выездной сессии Ревтрибунала ЧК, судившей «зелёных» в Вышнем Волочке весь август 1919 г. И поэтому можно сказать, что это и есть полный список организаторов и руководителей восстания. 

Снимок 1913 года: В. Шашорин с матерью и женой. Еще все вместе. Еще впереди первая мировая и революция, впереди гражданская…

Второй перечень взят из: «Обвинительного заключения» Дело № 811.
«…Произведённым по сему делу расследованием установлено, что одними из главных руководителей этого востания были следующие гр-не: села Ясеновичи Василий Григорьев Щукин, (здесь и далее подчёркнуто карандашом. – Е.С.) дер. Страйково Василий Николаев Огурцов, дер. Дуплево Александр Яковлевич Фуников, дер. Фешино Николай Дмитриев Окулов, села Ясеновичи Василий Васильев Шашорин, села Ясеновичи Василий Иванов Громов, Михаил Михайлов Шашорин, Александр Михайлов Мамаев, Василий Михайлов Мусатин, Константин Степанов Осташев, дер Фишино Иван Дмитриев Акулов, дер. Стройково Иван Михайлов Гусев, дер. Дуброво Николай Дмитриев Гусев ?, дер Горка Юрий Иванов Соколов, дер. Ратмирово Сергей Васильевич Арестов, Иван Васильевич Арестов, села Пустынь Николай Дьяконов, дер. Щимилёво Забровской волости Столяров…»27.
Даже при беглом взгляде на оба списка, видно, что они практически дублируют друг друга. Даже порядок фамилий не изменён. Вероятнее всего, первый список составлялся по заданию Губчека, а Ясеновичская организация ВКП(б) с честью выполнила это задание. И использовала при этом родственников расстрелянных чекистами без суда и следствия жителей волости.
Говоря об организаторах и руководителях восстания, следует внести ясность о Назимове. Имя полковника Назимова, егермейстера Двора Его Императорского Величества как руководителя восстания фигурирует во всех позднейших публикациях: воспоминаниях Ландграфа 1957 года: «Банда зелёных была создана офицером царской армии Назимовым»28; очерке Ю. Козлова «Мятеж»: «Назимов готовил мятеж тщательно»29.Имя Назимова называется и современными жителями тех бывших волостей, где проходило восстание, ныне Есеновичский, Бухоловский и Борзынский сельские округа. Фамилию Назимова называет в своих воспоминаниях, записанных со слов отца, В. Лобашов. Но следствием точно установлено, что Назимов никакого отношения к восстанию не имел. Если проанализировать показания, в которых фигурирует фамилия Назимова, то выясняется, что руководителем восстания Назимова называют только жители Борзынской волости: «Главным руководителем был полковник Назимов, который находился в Иванькове» (И. Г. Гаврилов, дер. Бабино); «По слухам главным руководителем был полковник Назимов» (Ф. В. Васильев, дер. М. Васильково)30. Это самые характерные ответы на вопросы следователя. Но! Только жителей Борзынской волости. А ни один из жителей Ясеновской и Заборовской волостей и ни один из допрошенных членов штаба не называет имя Назимова. И ответы на вопрос о Назимове характерны: П. Я. Горбачёв (дер. Гарусово, Заборовская волость): «Про Назимова ничего не слышал»31. И если Гаврилов из дер. Бабино говорит о том, что Назимов находился в дер. Иваньково, то ни один из иваньковских жителей на допросах ни разу не упоминает имени Назимова. Вероятнее всего, они про Назимова просто не слышали. Дело в том, что деревня Бабино всего в двух верстах от дер. Сидорково, где находилось имение Назимова. А от дер. Иванькова до дер. Бабино почти 50 верст. Вот это и есть главная причина слухов о Назимове. Кроме того, он был единственным во всей округе военным такого высокого ранга, а большевикам такие слухи были весьма кстати.

Ликвидация восстания

Как уже отмечалось ранее, диктатура пролетариата диктовала одну форму отношений между властью и крестьянами – красный террор. Никаких уговоров, уступок и прочей мягкотелости – только подавление силой. Приводимые здесь выписки из протоколов собраний Новоторжского Укома ВКП(б) говорят о том, что ставка на силу, на террор была у большевиков основной мерой борьбы со своим народом с первых дней власти33:
Протокол № 58 от 9 июля 1919 г.: "Постановили: Принять меры к организации в Парке боевого отряда. Выдать оружие наиболее надёжным товарищам. Предложить отправить в концентрационный лагерь ненадёжные элементы военнопленных, оставив на месте наиболее надёжных из них". (Так что концентрационные лагеря изобрели не фашисты, а большевики еще в 1918 году.)
Протокол № 59 от 10 июля: "Слушали: О назначении другого Предуездкомдезертира в связи с малодеятельностью и нерешительностью тов. Флепкова. Постановили: … б)Немедленно предложить Обще-Следственной Комиссии выехать в Раменскую волость для расследования, уведомив об этом Губ. Ч.К. Ввиду малодеятельности Раменского ревкома и отказа отряда работать в волости т. Кондакова отозвать. Председателем Раменского ревкома назначить тов. Гусева». Мало, видно, товарищи Флепков и Кондаков погубили народа, недостаточно революционно грабили "мироедов-кулаков". И что же это были за приказы, если им отказался подчиниться целый отряд ВЧК?!
Протокол № 62 от 13 июля: "Слушали: тов. Перовского о поездке Карательного отряда на Кувшиновский фронт. Постановили: Признать необходимым взять заложников из прифронтовых волостей и из тех волостей, где имеется много дезертиров".

На снимке рукописный, черновой вариант протокола № 62: "Были назначены заложники, которые и были арестованы в ту же ночь 13 июля..." Эти строчки остались только в черновом варианте. В официальный протокол они включены не были.

Серьёзно обеспокоились большевики. По-настоящему. Создали фронт, и отряд отправили не обычный Чека, а "Карательный". Если и обычные чекисты могли расстреливать дезертиров без суда и следствия, то что же творил отряд "Карательный"? Да и взятие заложников, людей абсолютно ни в чём не повинных, – это из арсенала террористов и организованных преступных банд. И те и другие во всём цивилизованном мире давно объявлены вне закона.
Получается, что уничтожение части граждан страны ради благоденствия другой части, стоящей в настоящий момент у власти, и есть суть красного террора, суть диктатуры пролетариата. «Товарищ» Лацис, в то время председатель ЧК и Военного трибунала 5-й армии, говорит об этом прямо: «Мы истребляем буржуазию как класс. Не ищите на следствии материалов того, что обвиняемый действовал делом или словом против советов. Первый вопрос, который мы должны предложить – к какому классу он принадлежит, какого он происхождения, воспитания, образования или профессии. Эти вопросы и должны определять судьбу обвиняемого. В этом смысл и сущность красного террора»34. Вот так. Коротко и ясно. Сказано это было 1 ноября 1918 года. А летом 1919-го коса красного террора косила «буржуазию» вовсю. (Короткая справка о Мартыне Ивановиче Лацисе: настоящее имя и фамилия Судрабс Ян Фридрихович (1888-1938). Член партии с 1905 г. Участник 3-х революций. После 1917 года один из крупных чинов ВЧК. В 1938 году расстрелян как «враг народа». Следует признать, что в данном случае эта формулировка подходит как нельзя кстати.)35.
Газета «Вышневолоцкая правда» в 1968 г. в № 47 писала следующее: «Царское правительство жестоко расправилось с руководителями майской стачки. По распоряжению министра внутренних дел были высланы в Архангельскую губернию А. А. Медов – сроком на 3 года, а П. П. Смирнов и В. И. Сладков на 2 года». Подчёркиваю – руководители стачки не расстреляны, не посажены в тюрьму, не этапированы на каторгу, а высланы на поселение – типа советской «химии», два-три года которой получали мелкие хулиганы и семейные дебоширы. Всё правильно – если высланы на два года руководители стачки против царской власти, то это жестоко, а если расстреляны без суда и следствия десятки крестьян, выступивших против большевиков, не руководителей, а рядовых участников – это значит мягко.
Восстание «зелёных» в июле 1919-го в Вышневолоцком уезде всего лишь небольшая страничка, даже не страничка – строчка, в громадном списке чёрных дел эпохи безвременья. Это только первые шаги диктатуры пролетариата по многострадальной России. Еще впереди миллионы и миллионы погибших от голода и замученных в концлагерях Гулага. Впереди сотни и сотни тысяч погубленных при проведении геноцида против чечен и ингушей, калмыков и крымских татар, донских казаков и немцев Поволжья и многих, многих других. Ещё ходят в школу 6296 польских офицеров, расстрелянных и захороненных в 1940 году около села Медное прямо под окнами дач генералов НКВД. Еще впереди 30 лет властвования правителя, затмившего по числу загубленных им жизней и Тимура, и Чингисхана, и святую инквизицию, и испанских конкистадоров. Всё это еще предстоит пережить России. И всё это во имя светлого будущего. Как в маленькой капле отражается всё многообразие окружающего мира, так и в событиях, связанных с восстанием, отразилась вся сущность большевизма, вся их идеология вместе со всей стратегией и тактикой.
О том, каким образом происходило подавление восстания, можно узнать из воспоминаний Н. Кочеткова36. По его словам, он был "назначен в один из отрядов политкомом":
"В путь мы двинулись в 23 часу. Уже темнело. Отряд шёл без шума и разговора, так что, входя в деревню, о нашем присутствии никто не знал. Окружаем деревню, расставляем к каждому дому по часовому, и начинаем производить обыск оружия и выявлять дезертиров – прямых участников восстания. Обойдя два или три двора, мы узнали, что из себя представляет деревня, кто в ней есть участник в восстании, какое оружие в каких дворах есть.
…Пытавшиеся бежать из деревни крестьяне-дезертиры натыкались на часового. Таким образом переходили от одной деревни к другой.
…В следующих деревнях мы долго не задерживались, так как там почти нечего было делать, так как крестьянам почему-то стало известно наше движение, и чувствовавшие за собой грешок в деле восстания, уходили из деревни, оставляя всё на произвол судьбы. (Лукавит товарищ Кочетков, не из-за "грешка" убегали от карательного отряда целые деревни, оставляя на разграбление всё своё добро, а из-за угрозы быть расстрелянными без суда и следствия. – Е.С.)
…Перед вступлением в деревню Кожакино версты за четыре, мы шли развёрнутым строем в две линии. Во ржи, по которой мы проходили, встречали имущество крестьян.
… По пути в Кожакино мы должны пройти деревни Пашино и Пипиково, в которых не было ни одной живой души и их имущества; оно находилось, как я говорил, во ржи, или в лесу. В деревне Пипиково был встречен наш разъезд, который сообщил, что деревня Кожакино занята, но дезертиры бежали, захватив всё оружие. К четырём часам дня все отряды соединились в деревне Кожакино. Оставаться на одном месте долго не приходилось, так как дезертиры после отхода из деревни Кожакино с разных сторон начали нас обстреливать.
…После этого началось наше наступление и окончилось тем, что всё оружие, которым пользовались дезертиры, было взято нами.
… Последний неудачный (для дезертиров. – Е. С.) бой под Плотично рассеял их – кого куда.
… Среди кулацкого, поповского, интеллигентского и торгового элемента села Ясеновичей заметно было враждебное к нам и не умело скрытое отношение. (А все остальные, надо думать, относились к Карательному отряду с любовью и трепетом? Особенно, наверное, родственники расстрелянных без суда и следствия. Или все, кто относился враждебно, были кулаками, попами, интеллигентами и торговцами? Вспомним пустые деревни по пути движения красных карательных отрядов. – Е. С.)
…Расквартирование красноармейцев по домам достигло больших результатов, где было выявлено, что кулаки, попы, учительницы и учителя и другие элементы, если сами не участвовали, то всемерно помогали тем, кто был активным.

На фотооткрытке 1920-х годов: церковь в селе Спас-Ясеновичи, около которой проходил митинг. Рядом находился и штаб "зелёных", который располагался в здании волостного комитета.

… В селе Ясеновичи был объявлен митинг, на котором призывались граждане из всех ближайших деревень. Собрание было многолюдным, где представителями Укома, военного руководства и другими т. т. было дано разъяснение, насколько пагубно то дело, которое начато врагами Советской власти, что главной стороной при неудаче опять бывает несознательный крестьянин. Митинг заканчивается, просят высказаться – молчание, как будто ничего такого и не свершилось, о чём было бы можно так много говорить. Резолюция, предложенная на митинге, принимается единогласно – полностью. (Хоть резолюцию приняли "единогласно – полностью". А то ведь какая чёрная неблагодарность – ведь как старался красный карательный отряд: сколько "кулаков-мироедов" отправлено на тот свет, которые больше уже не будут вредить советской власти – не будут растить хлебушек, выхаживать скотину, одним словом, кормить новую власть; а сколько разного добра отобрано доблестными чекистами у тех же "кулаков-мироедов". И никто на митинге даже не поблагодарил красный карательный отряд, просят высказаться – молчание. – Е.С.)… Следственная комиссия, организованная при политчасти штаба, вела дело по собиранию материала о восстании к выявлению личностей, руководивших восстанием. Этот материал получался из опроса дезертиров, доносов самих крестьян на прямых или косвенных участников восстания. Таковыми лицами были попы, учителя, учительницы, кулачьё, торговцы и много им подобных». Как же его, бедного, корёжит от всех "подобных" – особенно учителей и учительниц. Интересно отметить, что в материалах следствия среди активных участников восстания не удалось обнаружить ни одного попа, учителя, учительницы или торговца. Или Н. Кочетков за пять прошедших после восстания лет (дата написания его "труда" – 10.03.1924 года) узнал про всю эту "свору" правду, или следователи оказались "врагами народа" и в протоколах допроса вместо "поп, кулак, учитель, торговец" писали: "крестьянин, крестьянин, крестьянин, крестьянин". Подозрительно и то, что позиция тов. Н. Кочеткова не согласуется с позицией Уездного секретаря товарища Фирсова – тов. Фирсов "указал", что в "восстании участвовали бывшие офицеры и кулаки", а тов. Кочетков почему-то про офицеров совсем не упоминает, а приплёл попов, учителей и торговцев. Я поначалу не мог понять этой "праведной революционной" ненависти к учителям. К попам ненависть объяснима – новая власть создавала новых богов, старых необходимо было уничтожить. А учителя? Эти в большинстве незаметные и при этом незаменимые люди в бесчисленных городах и весях России. В большинстве своём – и тогда, в кровавых 20-х, и раньше в веке ХIХ, да и в наше время – это подвижники, бессребреники, и хоть к власти часто настроены критически, большинство довольно далеки от политики. На мой взгляд, причина этого в том, что для успеха революции необходимо было истребление культурного и правящего слоя царской России. Именно они составляли интеллектуальный и культурный генофонд нашей страны до 1917 года. Начавшись во времена «красного террора», уничтожение этих людей продолжалось фактически вплоть до смерти «Вождя и Учителя всех народов». Продолжим, однако, цитирование воспоминаний «политкома Кочеткова»:

Есеновичская больница, в которой учительницами в июле 1919 г. был организован госпиталь. (снимок сделан в апреле 2002 г.).

"…Опрашиваемые подозрительные личности из дезертиров говорили, что они по отношению восстания ничего не слышали и не видели, прибыли-же из армии поработать дома. Но интересно отметить, какие показания делали все эти типы на допросе. Возьмём учительниц, которые своими силами соорудили госпиталь, встав при этом в ряды сестёр милосердия. …Оказалось, что они только знали о нравственном долге помочь раненому, при чём добавляли, что хотя бы это было со стороны зелёных или красных – для них безразлично. Поп считает со своей стороны обязанностью произвести погребение… Все эти сердобольные сестрицы и благочестивые отцы, тяжело расставаясь с бывшим раем, пытается на подлое одурачивание мужиков. (Тут священную ненависть «товарища» Н. Кочеткова к этим "сердобольным сестрицам и благочестивым отцам" можно понять. Оказывается то, что священники считают своим нравственным долгом похоронить покойника, а учительница – помочь раненому, является преступлением против большевистской власти. Оказывается, для строящих "царство всемирной свободы и счастья" это не вековечные непреходящие ценности, независимые ни от какой власти, а "подлое одурачивание мужиков". Сообразить такое можно только большевистским умом – вот уж действительно сифилис мышления. – Е.С.)
…Что касается эсэровского духа, таковой чувствовался. При допросе он выявлялся из группы подозрительных, местных же эсэров в нескольких волостях было счётом в Заборовской и Старопасонской, преимущественно в колонии "Нурмекунди". (По поводу "эсэровского духа" – здесь, вероятно, установка 1924-1925 гг., так как в документах Ревтрибунала 1919 года об этом нигде ни слова. Цензура у большевиков всегда была жесточайшей. А ведь "воспоминания Н. Кочеткова" были опубликованы в журнале "Спутник коммуниста" – официальном органе Губкома партии. И вполне естественно, что в таких изданиях проверялась каждая фраза, каждая буква на предмет соответствия задачам и целям новой власти, то есть соответствия последним установкам и циркулярам Вождя и Учителя. Неважно, что все эти установки могли противоречить друг другу, могли быть прямо противоположными. Главное – они должны соответствовать текущему моменту. – Е.С.)
…Данный приказом 48-ми часовой срок явки в Ясиновичи дезертиров, двинул их столько, что следственная комиссия не успевала принимать для учёта и отправлять в город. Добровольно явившихся в город было до 1000 человек. Другие же являлись непосредственно в город, которые сначала проходили карантин, а затем отправлялись в армию.
…Таким образом была произведена ликвидация Заборовского фронта6. Необходимо сказать о причине такой "активности" дезертиров: без суда и следствия было расстреляно более 20 человек, а явившийся после срока подлежал расстрелу. Не только подлежал расстрелу сам дезертир, но подвергалась репрессиям и вся его семья. Вспомним телеграмму окружного военкома: "…печальные последствия кои будут иметь место как для лично них и для их родственников". Тов. Н. Кочетков в своих воспоминаниях почему-то нигде об этом не пишет. Это и понятно. Во все времена, а особенно в безвременье, правда была ненужной, лишней, страшной и всегда тщательно скрываемой.
А теперь предоставим слово секретным документам. В этих документах, 70 лет находившихся в недоступных для простых смертных архивах, только факты. Выписка из "Заключения № 736 на приговор Тверского Ревтрибунала по делу Щукина, Огурцова и Фуникова": "… У осуждённого Щукина было разграблено всё имущество сначала зелёными, а что осталось от них красными. После ухода зелёных пришли красные войска, которые стали хватать и расстреливать граждан без всякого суда и следствия. Многие были расстреляны просто по наговору"37. Комментарии здесь не требуются.
А этот уже упоминавшийся документ называет конкретное число "граждан расстрелянных без всякого суда и следствия" в селе Спас-Ясеновичи в июле 1919 г.:
"Протокол совещания граждан, пострадавших от восстания зелёных 1919 г. то есть у которых расстреляны в восстании члены семьи в числе 16 человек Ясеновской волости В.Волоцкого уезда.
7 апреля 1921 года.
Председатель собрания А. Лобашов Секретарь собрания Е. Виноградов
… Постановили: Выслушав прении явившихся на собрание определённо указываем, что виновниками восстания зелёных 1919 г. являются главари восстания и члены штаба зелёных, скрывшихся по ликвидации восстания, как вожаки и руководители всего зелёного восстания. Расстрелянные не являются виновными в том они слепо шли по указаниям руководителей и возможно без сознания и в том что они по ликвидации послушались распоряжения власти и без всяких отговорок явились и отдались в руки правосудия. Виновность свою главари и руководители сознали сами, ввиду этого вместо отдачи себя в руки правосудия сбежали и скрываются до настоящего времени"38.
Можно только посочувствовать родственникам безвинно расстрелянных, что их использовали для своих игрищ "товарищи" большевики. Вот так – расстреливали ясеновских крестьян по доносам и по наговорам красноармейцы красного Карательного отряда, а виноваты в этом оказались главари восстания и члены штаба. Вероятно, собрание и проходило по указанию тех же "товарищей", которые и отдавали приказы о расстреле. Да и вправду сказать – до беспардонной наглости дошли "вожаки и руководители всего зелёного возтания". Вместо того чтобы "явиться и отдаться" для расстрела, они сбежали и остались живы. Абсолютное отсутствие революционного самосознания. И еще один документ. Совершенно секретный. Это донесение в Центр от Тверского губернского ЧК от 21 июля 1919 года: "25 июня на заседании Губчека совместно с представителями от Губвоенкома, Губкома, Губкомдезертира был выработан определённый план по борьбе с возстаниями дезертиров и вообще с дезертирством по губернии. Губерния была разделена на 4 района..." Далее текст по фото.

На снимке воспроизведена часть донесения, относящаяся к Вышневолоцкому уезду.

Теперь несколько замечаний по цифрам донесения. Большое сомнение вызывает цифра: "дезертиров имеющих… 600 регулярных войск". При проведении анализа "Дел граждан Спас Ясеновичской, Заборовской, Борзынской и других волостей по обвинению в дезертирстве, укрывательстве и контрреволюционном выступлении в июле 1919 года"9 получились следующие цифры:
осуждено около 5 % – активные участники восстания, хоть раз замеченные в вооружённых столкновениях с красными; отправлено на фронт 58% – это добровольно явившиеся дезертиры, не принимавшие активного участия в восстании; отправлено на переосвидетельствование 34% –жители, освобождённые от воинской службы: по ранению, болезни, по броне и т. д.; и оправдано около 3 % – жители, арестованные случайно, в основном непризывного возраста.
В 1991 году аспирант кафедры отечественной истории ТГУ К. И. Соколов защитил кандидатскую диссертацию на тему "Противостояние народа и власти в российской провинции после октябрьской революции (1917 – 1921 гг.) на материалах Тверской губернии". В этой работе приводятся практически такие же цифры: "Весь август в В.Волочке работала выездная сессия Ревтрибунала. Через неё прошло около 2000 подсудимых; осуждено около 4%; 55% отправлено на фронт; 37% отправлено на переосвидетельствование; остальные оправданы".39
Учитывая, что через выездную сессию Ревтрибунала прошло около 2000 человек, то получаются следующие абсолютные цифры.
Осуждённых, т.е. активных участников восстания, около 100 человек.
Отправлено на фронт по приговору Ревтрибунала "1200".
Арестовано и пропущено через Ревтрибунал освобождённых от воинской службы по ранению, болезни, по броне и т. д. "600".
Оправдано "60".
Из этих расчётов видно, что чекисты явно завысили цифру участников восстания. Это и понятно, ведь не очень великая честь, когда 1200 человек регулярных войск с пулемётами и пушками доблестно побеждают 100 (ну пусть даже 200) дезертиров. Вот 600 – это уже звучит. Да и кто сможет проверить? Сокрытие правды, неудобных фактов – это политика большевиков с самого начала захвата власти. Даже в секретных донесениях вышестоящему начальству.
Теперь о том, как производились аресты. Для примера мы возьмём дело № 378 от 21 августа 1919 года. Обвиняемых – 61 человек.
В анкете дезертира была специальная строка "Где арестован". И из ответов видно, что арестовывались все лица мужского пола призывного возраста подряд, без разбора (разбирался Ревтрибунал, правда, довольно своеобразно), в любом месте, в любое время суток: больные и инвалиды, освобождённые по броне и белобилетники, беспартийные и сочувствующие. Вот только несколько характерных ответов.
Семён Бодров: «Арестовали, когда ехал в город. За что – не знаю, так как мне объявили, что нам приказано арестовывать всех».
А. В. Зимин: "С 1 по 11 июня находился в В.Волоцкой земской больнице с диагнозом – возвратный тиф. Снят с воинского учёта 20.01.1919 г. Арестован дома, так как ввиду болезни никуда не выходил. Арестован красной армией как дезертир".
И. П. Турлаев – изготовление белья для армии. Удостоверение № 88 от 23 марта 1919 г. Арестован на работе.
Г. И. Челпанов (дер. Емельянова Горка. 32 г.). "Уволен вчистую Киевским военн. госпиталем 3.12. 1917 г. Красные отобрали лошадь, пуд хлеба, 3 фунта масла, 20 шт. яиц, ведро творогу". Вопрос: Отношение к советской власти? Ответ: "Для меня безразлично и я не могу разобраться". Вопрос: Семейное положение? Ответ: "Жена 28 лет и два сына 5-ти и 3-х лет, мать 65 лет. В хозяйстве имею 2 коровы, лошадь и 4 овцы". Вопрос: Где арестован? Ответ: "В своей деревне на улице под окном".
А. П. Куприянов (23 г.): "Уволен вчистую, статья 61. Удостоверение инвалида № 42655 от 13 мая 1919 г.".
И. Д. Ребров: "Коммунист/большевик. Рабочий (слесарь и монтёр). Освобождён вчистую по 27 статье". Вопрос: Отношение к советской власти? Ответ: "Сочувствую всей душой. Рад защищать". Вопрос: Где арестован? Ответ: "В дер. Ножкино в два часа ночи Тверским отрядом. Даже не дали объясниться".
По делу № 378 проходил 61 человек. Приговорены: "М. Бодров – 3 года общественных работ. 3 чел. – в распоряжение воен. комиссара. Остальные 57 человек: 2 года условно, если повторится, то в штрафную роту". Михаил Бодров – единственный в этой партии, кого можно назвать активным участником восстания.
Большинство ответов дезертиров: "В рядах зелёных не был. Дезертировал по семейным обстоятельствам. В лесу скрывался от красных и зелёных". Нужно, конечно, учитывать, что признание участия в восстании грозило «печальными последствиями», вплоть до расстрела, но всё равно для многих обвиняемых эти ответы были правдой. Из 61 человека 15 вчистую освобождённых от воинской службы по здоровью, в основном из-за ранений на фронте, 4 человека освобождены по броне – заготовка древесины и изготовление белья для нужд армии. Так вот: "2 года условно, если повторится, то в штрафную роту" получили все: и еще не до конца оправившийся после возвратного тифа и поэтому никуда не выходивший из дома инвалид гражданской А. В. Зимин; и ограбленный красными инвалид первой мировой войны Г. И. Челпанов; и заготовщики древесины Тверского Гублесотдела; и пламенный большевик И. Д. Ребров40.
Всем поровну, чтобы никому не обидно было. Да и цели такой большевики не имели – разобраться. Цели были другие: первая – "провести партийную, комсомольскую или профсоюзную мобилизацию" (какая нравится, ту и выбирайте) и послать на фронт как можно больше «добровольцев»; вторая не менее, а может, и более важная – напугать так, чтобы детям и внукам заказали идти против большевиков. И, нужно сказать, с обеими задачами большевики блестяще справились – даже спустя более 50 лет после 1919 года жители тех мест о восстании говорили неохотно, с каким-то застарелым страхом, намёками. И на фронт отправлено около двух с половиной тысяч "добровольцев". Только через Ревтрибунал красная армия пополнилась на 1200 человек. Плюс около 1000 явившихся добровольно не судили (не успевали? – Е.С.), а просто отправили на фронт. Правда и выбор-то у них был небольшой: или расстрел, или Красная Армия. Точнее, не просто расстрел. Вспомним телеграмму – "печальные последствия" обещали не только "лично для них, но и для их родственников", то есть детишек, жён, матерей.
Цитата из книги "Иллюстрированная история СССР": «Коммунистическая партия бросила клич: "Все на борьбу с Колчаком". Были проведены партийные, комсомольские, профсоюзные мобилизации. С апреля по июнь (1919 г.) армии Восточного фронта получили пополнение более 100 тысяч бойцов и командиров»41.
Каким образом проходили «партийные, комсомольские, профсоюзные мобилизации», мы видим на вышневолоцком примере: поголовный арест всего мужского населения призывного возраста. Затем большинство отправили на фронт, предварительно пропустив через трибунал Чека, ну и какую-то часть расстреляли. А коммунистов, комсомольцев и членов профсоюза среди них было еще меньше, чем офицеров. Напомню, что офицеров среди участников было 3 (три) человека.
Если же взять цифры по России, точнее по двадцати центральным губерниям, то за полтора года, с января 1918 по июнь 1919 расстреляно ЧК без суда и следствия 8389 человек, арестовано 87 тысяч. Это по самым "благополучным" – в этих губерниях количество расстрелянных и уничтоженных разными красными карательными органами граждан, по сравнению с Югом и Уралом, было значительно меньше. После объявления всеобщей мобилизации в одной только Рязанской губернии до сентября 1919 года было «выловлено и отправлено на фронт 54.697 дезертиров»42. Так ковалась "мощь Красной Армии".
Революция, как прорвавшая плотину вода, вынесла на поверхность немало мусора и грязи. Большевики сознательно делали ставку не на разум, а на инстинкты – на низменные, звериные инстинкты, поэтому и ставка была сделана на террор, на угрозу смерти не только чем-то лично провинившегося перед большевиками, но и угрозу смерти родных и близких, то есть людей абсолютно ни в чём не виновных. Дозволено было всё – если за революцию. Любой горлопан и пьяница, любой бездельник, вор и взяточник становился вершителем судеб, если дорывался до власти. Ведь даже маленькая должность давала такому ничтожеству власть над людьми, возможность потешить своё "я", покарать за прошлые обиды, всласть покуражиться. Были среди большевиков и искренне преданные идеям мировой революции. Преданные, как любили говорить большевики, всей душой, всем сердцем. Но в отличие от мерзавцев такими просто легче было манипулировать. Такого «мусора» было немало как среди «красных» начальников, так и среди начальников "зелёных". Приведу лишь несколько примеров.
У зелёных: члены штаба А. Я. Фуников и Николай Акулов – предатели и трусы. Из докладной агента Угро Н. Румянцева: "Один из бандитов (то есть дезертир. – Е. С.) был выслежен с помощью Фуникова и Акулова. Убит при попытке к бегству. Фуников знал, что у него револьвер был без патронов"43
Фуников в 1917 году был членом партии большевиков, к 1919 году из партии вышел, стал членом штаба "зелёных", а потом, после разгрома восстания, стал сдавать "красным" своих же бывших единомышленников.
Василий Хохлов и член штаба В. Г. Щукин – обыкновенные бандиты и негодяи. Из протокола допроса А. А. Крылова (дер. Горка. 20 лет.): "Вас. Григ. Щукин из д. Ясеновичи выстрелил из револьвера в висок пленному красноармейцу" (этот эпизод произошёл после перестрелки у дер. Печниково. – Е. С.)44. Из объяснительной записки земского врача Ясеновского участка Штанкова: "Доставленный в Ясеновскую больницу во время восстания зелёных из деревни Печниково неизвестный был очень избит и в бессознательном состоянии и умер на другой день"45.
Из протокола допроса С. И. Ковалёва (дер. Прямик. 30 лет): "Зелёные открыли стрельбу, красноармейцы разбежались. Одного из красноармейцев убили (он оказался не убитым, а тяжелораненым. – Е. С.). Сходили в д. Нивы и сказали кавалеристам. Они велели оставить на месте и укрыть шинелью. Когда возвращались обратно, увидели что Василий Хохлов добивает раненого красноармейца прикладом" (перестрелка 4 июля у дер. Прямик)46.
У красных: тверской губернский военный комиссар товарищ Шиганов – вор. Выписка из "Мотивировки снятия с поста и ареста губвоенкома т. Шиганова", подписанная А. Горкиным – будущим секретарём Президиума Верховного Совета СССР: "…красно-армейцами батальона при Губчека был остановлен воз, который сопровождала жена т. Шиганова. На возу оказалось около 13 пудов овса (1 пуд = 16 кг, т. е. более 200 кг. – Е. С.), около 4-х пудов пшеницы, фунтов 20 сахара (1 фунт равен 200 гр. – Е. С.), столько же круп, селедка и пр. (Не будем забывать, что в стране голод. – Е. С.) Жена т. Шиганова от воза убежала. Продукты действительно отправлялись женой Шиганова в деревню; об этом знал сам т. Шиганов и знал так же, что продукты добыты со склада Губвоенкома, что подтверждает и заведующий складом. Если бы подобное явление обнаружилось несколько иным путём, возможно было бы несколько иначе повести дело и несколько к иным мерам наказания подвергнуть т. Шиганова. При фактическом же положении дел, когда малейшее смягчение может привести к большим недоразумениям со стороны красно-армейских масс, иначе поступить Губком и Губвоенком не мог"47. Как неподдельно горюет т. Горкин о том, что поймали на воровстве товарища Губвоенкома красноармейцы Губчека. И пришлось поступить "не иначе". Ведь если бы не красноармейцы, "возможно было бы несколько иначе повести дело" и руководил бы "товарищ Шиганов" и дальше всеми воинскими силами в губернии, а жена т. Шиганова продолжала бы сопровождать возы с ворованным продовольствием.
«Жалкую, ни чем не обяснимую трусость» вышневолоцкого уездного военного комиссара тов. Кузнецова заклеймил на общем собрании лично товарищ секретарь Фирсов.
Народный судья С.-Ясеновичской волости тов. Г. М. Виноградов – взяточник. В 1921 г. тов. Виноградов был осуждён за взятки на 2 года принудработ и для дачи показаний по делу В. Щукина, В. Огурцова и А. Фуникова "приглашался" уже из тюремной камеры48. Отличали Виноградова от губвоенкома только масштабы – "народный защитник" брал за услуги десяток яиц, кусок мяса и т. д., а товарищ губвоенком воровал продовольствие во время всеобщего голода возами.
Подобные примеры можно приводить еще и еще. Но мне кажется, и без примеров каждый мыслящий знает, что человеческие качества: порядочность, честность, интеллект – не зависят ни от должности, ни от национальности, ни от образования, ни от цвета рубашки и даже от партийной принадлежности.

Освещение восстания

Сегодня открываются архивы, открывается спрятанная в этих архивах правда, которая по замыслам вчерашних вождей никогда не должна была стать известной. Слава Богу, они просчитались, и мы сегодня имеем возможность узнать её и сравнить с тем, что предлагала взамен правды советская власть в лице её руководителей. Выписка из  Протокола общего собрания членов и сочувствующих
Р.К.П.(большевиков) Вышневолоцкой организации 4 августа 1919 г.
Порядок дня
1) О событиях в Заборовской и др. волостях (востание дезертиров)
"…Коснувшись вопроса о восстании тов. Фирсов указал, что это выступление носило чисто контр-революционный характер, т. к. в нём фигурировали все бывшие офицеры и особенно поддерживалось это выступление кулаками – вы видели и сами товарищи готовые склады творогу, хлеба, масла и пр. кто мог это дать – и кто поддерживал дезертиров, говорил тов Фирсов. Дезертиры поддержанные кулаками и прочей рухлядью в действитьельности оказались лишь только пешками в руках опытного контр-революционного бывшего офицерства и хитрых толстосумых кулаков"17.
Здесь что ни фраза – то приговор. Указал товарищ уездный секретарь, что это не восстание доведённых до последней черты крестьян, а «чисто контр-революционное» выступление, значит так и есть, значит, так оно и будет считаться навсегда. Указал тов. Фирсов, что фигурировали «все бывшие офицеры и кулаки», и никого не должно волновать, что офицеров среди участников было всего трое. Вероятно, их просто больше и не было в охваченных восстанием волостях. И плевать Фирсову на то, что даже в официальном документе по делу "зелёных белобандитов" говорится: "По делу установлено, что все осуждённые являются трудовыми крестьянами…"49 Ведь документ этот не для всеобщего пользования, а для узкого круга особо избранных, а все остальные должны думать так, как считает нужным партия, пророчащая всю эту чушь устами т. Фирсова. Да и разве мог по-другому сказать "товарищ уездный секретарь"? Разве не из-за умения лепить ярлыки, не из-за умения нести пламенную революционную ахинею, не из-за умения большевистской демагогией разжигать в людях ненависть ко всякому, кто не хочет разрушать, убивать и ненавидеть во славу революции и Ленина, и смог он стать секретарем? Да и долго ли был бы он секретарём, если бы говорил по-другому? Прочитайте еще раз выдержку из его речи и скажите, что должен чувствовать нищий и голодный рабочий после слов: "...готовые склады творогу, хлеба, масла". Сочувствие или хотя бы понимание проблем деревни или ненависть к этим "бывшим офицерам и толстосумым кулакам, контр-революционерам и белобандитам", а на самом деле таким же нищим и забитым крестьянам? После выступления т. Фирсова любому дураку становилось ясно, что стоит только уничтожить всю эту нечисть, и революция победит. И уничтожали. Уничтожали белых и зелёных, кулаков и подкулачников, верующих и церковнослужителей, "врагов народа" и членов семей "врагов народа", и так далее, и так далее, и так далее.
Ведь таким образом «товарищ» Фирсов выполнял решения VIII съезда РКП(б), состоявшегося 18-23 марта 1919 г., который «…принял резолюцию по докладу В. И. Ленина о переходе к политике прочного союза со средним крестьянством при опоре на бедноту для борьбы с кулаками, для борьбы со всеми классовыми врагами Советской власти… В. И. Ленин развил теорию и политику партии в крестьянском вопросе"50. А в жизнь претворял «теорию и политику партии» в Вышневолоцком уезде товарищ Фирсов. Вспомним цитату из «трудов» Судрабса Яна Фридриховича, в миру «товарища Лациса»: «Мы истребляем буржуазию как класс». Но ведь дело-то в том, что определяли, кто «буржуазия, кулак, контреволюционер, белобандит», а в последующем кто «враг народа», товарищи фирсовы и судрабсы. У товарища Фирсова всё ясно и просто: участвовал в восстании – значит, офицер, поддерживал – значит, кулак. А критерий простой – кто не с большевиками, тот и враг.
Чем дальше в историю уходило Ясеновское восстание "зелёных", тем меньше оставалось правды в публикуемых об этом событии материалах. Показательны в этом отношении воспоминания рабочего Н. Ландграфа 1957 года. Приведём из них одну небольшую цитату: «Банда зелёных под предводительством офицера царской армии Назимова громила волостные и сельские советы, убивала коммунистов и советских работников, пополняясь за счёт дезертиров, кулацких сынков и прочих уголовных элементов»28. Единственным относительно правдивым фактом здесь можно назвать только пополнение «банды» за счёт дезертиров, всё остальное или безграмотность (в случае с сельсоветами), или неправда. Вопрос с полковником Назимовым мы уже выяснили. А вот по поводу «убийства коммунистов и советских работников» известно из материалов следствия совершенно точно – арестовано зелёными было около 15 членов волостных комитетов, но ни один из них не был убит. Ни один, а вот красным карательным отрядом только в Ясеновичах было расстреляно без суда и следствия 16 (шестнадцать) человек, ни один из которых не был, кстати, ни организатором, ни руководителем восстания. И это также установлено следствием абсолютно точно. Второе – применение слова «банда» по отношению к восстанию, мягко говоря, неправильно. «Банда» подразумевает прежде всего корыстные интересы, то есть преступное обогащение. Всё в банде подчиняется этой цели, для этого банда и создаётся. Восстание же преследовало цели политические. Организация снабжения продовольствием, организация питания, организация госпиталя – всё это сделано в первую очередь для населения. И в материалах следствия нет даже намёка на корыстные преступления – воровство или грабёж с целью обогащения. Спланированные организационные мероприятия были, были принуждения, были угрозы, были убитые в вооружённых столкновениях, но всё это из арсенала политического противостояния. А низводить восстание до примитивной бандитской шайки – значит лишить участников восстания главного, ради чего восстание и затевалось. И главное заключается в том, что крестьяне успели к тому времени убедиться в антинародности новой большевистской власти, и подавляющее большинство крестьян, по крайней мере, не поддерживали эту власть, а многие желали её изменения. Этот очевидный и крайне неприятный для большевиков момент статья товарища Н. Ландграфа тщательно скрывает.Но это воспоминания рядового рабочего. Приведу и, так сказать, официальную точку зрения советских учёных-политологов конца 1970-х: «… отряды так называемых бело-зелёных формировались в основном из кулацких банд и остатков белогвардейских войск. Их действия носили выраженный антисоветский характер»7. Подчёркиваю – цитата взята из книги, вышедшей в 1981 году. А так как книга связана с именем Ленина, трудилась над ней элита научного партийного писательства. До начала перестройки всего 4 года. И рассказывает этот перл коммунистического исследования истории как раз о тверских зелёных периода июня 1919 г. По поводу «остатков белогвардейских войск» – во-первых, летом 1919-го был пик успешного наступления войск Колчака и Деникина. «Красная Россия», как тогда писали, была в кольце фронтов. Если и были «остатки войск», то не белых. «Кулацкие банды» объяснений не требует.

Судьбы людские. (Расстреляны в 1937 году.)

В 1970-х  еще можно было найти местных жителей, помнящих о восстании "зелёных". Сегодня, по прошествии 83 лет, живых свидетелей уже не осталось. Остались документы – дела архивов, да случайно уцелевшие семейные фотографии, да еще рассказы старожилов - уже детей и внуков участников тех страшных событий лета 1919-го года. Коснулось восстание всех жителей Ясеновской, Заборовской и Борзынской волостей. Одних арестованных красным Карательным отрядом и пропущенных через Ревтрибунал было больше двух тысяч, а ведь у каждого из них была семья, у каждого были родственники.
Как же сложились судьбы людей, бывших в самом центре восстания?
О бывшем председателе Ясеновского волостного исполкома А. Ф. Лобашове рассказали его внук Вадим Константинович Лобашов и дочь Валентина Алексеевна Державина.

В. К. Лобашов и В. А. Державина (Лобашова) вспоминают про деда и отца. Село Есеновичи, май 2002 г.

Родился Александр Филиппович в селе Спас-Ясеновичи в 1990 г. в семье зажиточных ямщиков. В семье было шестеро детей, из них трое сыновей. Алексей – младший. Учиться толком он нигде не сумел: ни в Петербурге (по настоянию матери), ни в Твери, а поэтому вскоре вернулся на родину, да ещё и заряженный романтикой революционных идей. В 1914 году женился, и в 1915 году у него родился единственный ребёнок от первого брака – Константин. Ямщиком Александр Филиппович не стал, а, будучи грамотным, подвизался в волостном управлении в качестве счетовода-финансиста. К 1917 году уже был членом партии РСДРП (б), и когда в селе была установлена советская власть, он возглавлял партячейку и был председателем комбеда. В эти же годы расходится со своей семьёй. Во время движения "зелёных" он как ярый сторонник советской власти сначала прятался, потом был схвачен и посажен вместе с другими членами волкома под стражу в "магазею" (амбар) за околицей села, где и просидел около недели. "Зелёным" было не до него, и он бы умер от голода и жажды, если бы не двоюродная сестра Александра, которая тайно носила арестованным еду. Был освобождён красноармейцами и возвращён на свои посты. Правда, ему вменялось, что он "потерял революционную бдительность в доверенном ему" регионе. Вскоре умирает его сестра-спасительница. На похоронах, которые проходят по полному церковному обряду, Александр Филиппович, провожая Сашеньку, встаёт около могилы на колени. Потом запивает, забрасывает дела и, вероятно, за все эти грехи, в результате целой серии доносов и разбирательств лишается всех своих руководящих постов и становится персоной нежелательной в осуществлении политики партии и советской власти в Спас-Ясеновичах. Жизнь в этот период он вёдёт по образу Макара Нагульного из "Поднятой целины" Шолохова: ни кола, ни двора, ни своей семьи, ни семьи родителей (мать так и не простила ему ни "бродяжничество", ни революционные взгляды). Полностью охладевает к партийной работе, но, по словам дочери, никогда не отказывал всем нуждающимся в составлении различных писем, прошений и прочего. В двадцатые годы женился вторично и от второго брака имел 7 детей, которые впоследствии разъехались по всей стране. Работал в колхозе рядовым колхозником. Умер в марте 1945 года.

А. Ф. Лобашов (около 1915 г.)

О "главарях и руководителях зелёного востания в 1919 году" узнать у жителей Есеновичей, несмотря на все старания школьных краеведов во главе с заместителем директора по воспитательной работе О. М. Садовой, почти ничего не удалось. Все они скрылись во время подавления выступления. После объявления амнистии добровольно явились в 1921 году трое из 21-го. Кто-то навсегда сменил место жительства, кто-то вернулся домой.Сухие, леденящие кровь строчки "Тверского мартиролога"51. Тысячи жителей области – коммунисты и беспартийные, воинствующие атеисты и священники, мужчины и женщины – тысячи фамилий, тысячи судеб, и одни и те же слова против каждого имени: "арестован… приговорён… расстрелян… реабилитирован…". Среди них и фамилии четверых "главарей восстания зелёных":
"…Николай Иванович Буданов  1894 г.р. Уроженец и житель д. Паньково Есеновского р-на Калининской обл., б/п., работал по договору промысловиком от районной организации «Заготпушнина». Арестован 13.08.1937. Приговорён Тройкой УНКВД по Калининской обл. 13.09.1937, обв. КРД. Расстрелян 17.09.1937. По заключению Тверской областной прокуратуры от 31.05.1989 реабилитирован.
Иван Михайлович Гусев 1894 г.р. Уроженец и житель д. Стройково Есеновского р-на Калининской обл., б/п., член колхоза. Арестован 05.08.1937. Приговорён Тройкой УНКВД по Калининской обл. 13.09.1937, обв. АСА.  Расстрелян 17.09.1937. По заключению Тверской областной прокуратуры от 24.05.1989 реабилитирован.
Константин Степанович Осташев 1891 г.р. Уроженец и житель с. Есиновичи Калининской обл., б/п., обр. низшее, агент по заготовкам «Мособлзолотторг». Арестован 14.08.1937. Приговорён Тройкой УНКВД по Калининской обл. 19.09.1937. Расстрелян 21.09.1937. По заключению Тверской областной прокуратуры от 06.06.1989 реабилитирован.
Василий Григорьевич Щукин  1896 г.р. Уроженец села Есеновичи Есеновичского р-на Калининской обл., б/п., крестьянин, прож. Д. Скатино Новоторжского района Калининской обл. Арестован 11.02.1938. Приговорён Тройкой УНКВД по Калининской обл. 06.03.1938, обв. АСА. Расстрелян 08.03.1938. По заключению Тверской областной прокуратуры от 13.07.1989 реабилитирован."      (Пояснения: КРД - контрреволюционная деятельность; АСА -  антисоветская агитация. Только за 1937-1938 годы и только по знаменитой 58-й статье советская власть руками "органов" уничтожила совершенно безвинных: Вышневолоцкий район - 69 чел.; Есиновичский район – 73 чел. А сколько еще не реабилитировано?) 55   Про Щукиных – Василия и Петра, рассказала учительница Есеновичской школы Марина Николаевна Кудряшова - жена правнука Петра Григорьевича Щукина.

Село Есеновичи. Май 2002 года. Здесь в бывшей Красной Слободе села Спас-Ясеновичи продолжают служить людям дома братьев Щукиных. В этом доме до 1919 г. проживала семья Петра Щукина. Крайний слева дом его брата Василия.

Между собой Щукины были родственники, но не близкие. Обе семьи были зажиточные, правда, бедных в Есеновичах почти и не было – село-то было богатым. У каждой семьи в Слободе (район села Спас-Ясеновичи) был двухэтажный дом с магазином на первом этаже. Петр был арестован 21.12.1937 г. и расстрелян 05.01.1938, то есть раньше Василия. Пётр, судя по материалам следствия, активного участия в восстании не принимал. По преданию, сдал Петра "кэгэбешникам" именно Василий. Косвенно эта версия подтверждается тем, что реабилитировали Петра ещё 27.08.1958, когда реабилитировали только тех, кто вообще никакого отношения к предъявленным обвинениям не имел. То есть уже в 1958 году было точно известно, что Пётр в восстании не участвовал.

В д. Ратмирово, откуда родом братья Арестовы – Сергей Васильевич и Иван Васильевич, бывшей Борзынской волости, а ныне Есеновичского сельского округа живёт Н.С.Ковалёв – единственный коренной житель в этой деревне. Николаю Сергеевичу 76 лет, но он бодр и энергичен. По рассказам его матери, братья Арестовы были зажиточные. Дом одного из братьев Арестовых до сих пор хорошо сохранился – стоит на угоре в самом начале деревни. Были Арестовы умелыми портными. Свои изделия продавали даже в Питере, куда они и сбежали после подавления восстания. Туда же затем переехали и семьи. Внуки Арестовых приезжали в родные места до конца 1980-х.

Послесловие

Материал этот готовился долго, больше года. И за это время пришлось выслушать немало самых различных мнений. Кто-то хотел быстрее увидеть работу напечатанной, давали советы, порой весьма нужные. Но были и такие, кто говорил: «Не надо ворошить это, нельзя, неправильно об этом писать. Сколько можно! Коммунисты давно не у власти. Нельзя забывать пословицу "Кто старое помянет…"»
Я не согласен с этим. Это и можно, и нужно. Это нужно всем. Растут наши дети и внуки. Человек, не имеющий прошлого, не может иметь будущего. А иметь прошлое – это в первую очередь знать о нем правду. Это нужно нам всем, чтобы сегодня не повторять страшного «вчера».
У пословицы «Кто старое помянет – тому глаз вон», есть вторая половина: «А кто старое забудет – тому оба».

Список литературы

1.            Павлов Д. В. Ленинград в блокаде. М., 1958. С. 68.
2.            Тверской архив КГБ. Д. № 68668.
3.            ТЦДНИ – Тверской центр документов новейшей истории. Ф. 75. Оп. 1. Д. 30
Л. 38, 39, 42, 44, 45, 46, 49.
4.            ГАТО – Государственный архив Тверской области. Ф. Р-1998. Оп. 1. Д.381,
Л. 142, 169. Д. 382, Л. 52, 147, 180.
5.            ТЦДНИ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 141, Л. 117.
6.            Соколов К. И. Кандидатская диссертация. Противостояние народа и власти в российской провинции после Октябрьской революции
(1917–1921 гг.) на материалах Тверской губернии. 1991.
7.            Ленин и Тверской край. Московский рабочий, 1981. С. 86-87
8.            Там же. С. 138-140
9.            ГАТО. Ф. Р-1998. Оп. 1. Д.377-394.
10.          Кровавые события в Кузьминской волости. //Известия Вышневолоцкого Уездного Совдепа.- 1919.-22 июля.
11.          ГАТО. Ф. Р-1998. Оп. 1. Д. 381., Л. 169.
12.          ТЦДНИ. Ф. 75. Оп. 1. Д. 37-А. Кор. 2, Л. 82.
13.          Кудрявцев. Воспоминания о Заборовском восстании бело-зелёных банд в Вышневолоцком уезде в июле м-це 1919 г. //Спутник коммуниста.- 1925.- № 17. - С. 37-40.
14.          ГАТО. Ф. Р-1998. Оп. 1. Д. 379, Л. 97.
15.          Там же. Л. 90.
16.          Там же. Д. 382., Л. 147.
17.          Там же. Д. 811., Л. 137, 150.
18.          Там же. Д. 378, Л. 12.
19.          Там же. Д. 811., Л 158.
20.          Там же. Л. 102.
21.          Там же. Д. 381, Л. 135.
22.          Там же. Л. 163.
23.          Там же. Д. 383, Л. 45.
24.          Там же. Л. 52.
25.          Там же. Д. 382, Л. 22.
26.          Там же. Л. 53, 169, 190, 199.
27.          Там же. Д. 811, Л. 105, 106.
28.          Ландграф. За власть Советов// «Ленинская правда» (Фирово) от 7.11.1957.
29.          Крюков Ю. Мятеж // «Знамя» (Кувшиново). - 1968. - № 84, 86, 95, 101, 104, 113 (Повесть не окончена автором)
30.          ГАТО. Ф. Р-1998. Д. 811, Л. 187.
31.          Там же. Д. 379, Л. 88, 100.
32.          Там же. Д. 383, Л. 41.
33.          ТЦДНИ. Ф. 84. Оп. 3. Д. 46., Л. 15, 16, 17, 31.
34.          Лацис М. И.//Газета «Красный террор» от 01.11.1918. (А. И. Солженицын. Архипелаг Гулаг. М. 1991. Т. 5. С. 35)
35.          Энциклопедия «Великая Октябрьская социалистическая революция». - М., 1977.- С. 290.
36.          Кочетков Н. О Заборовском восстании //Спутник коммуниста. - 1926. - № 1- 2. С. 64-75.
37.          ГАТО. Ф. Р-1998. Оп. 1. Д. 811, Л. 3.
38.          Там же. Л. 106.
39.          Соколов К. И. «Противостояние народа и власти в Российской провинции после Октябрьской революции (1917–1921 гг.) на материалах Тверской губернии». Тверской университет. Кандидатская диссертация. - 1991. - С.137.
40.          ГАТО. Ф. Р-1998. Оп. 1. Д. 378, Л. 10, 63, 65, 71, 76, 89, 93.
41.          Иллюстрированная история СССР. - М., 1977.- С. 292.
42.          Лацис М. И. Два года борьбы на внутреннем фронте.- М: ГИЗ, 1920. - С. 74-76.
43.          ГАТО. Ф. Р-1998. Оп. 1. Д. 811, Л. 10-12.
44.          Там же. Л. 101.
45.          Там же. Л. 107.
46.          Там же. Д. 383, Л. 12.
47.          ТЦДНИ. Ф. 75. Оп. 1. Д. 24, Л. 99-100.
48.          ГАТО. Ф. Р-1998. Оп. 1. Д. 811.
49.          Там же. Л.4.
50.          История КПСС. - М., 1978. - С. 272.
51. Книга памяти жертв политических репрессий Калининской области.
Мартиролог 1937-1938: Тверь: Альба, 1999. I том.- С. 88, 140, 331, 485.