Стартовая страница Рейтинг@Mail.ru

«Лесом торгуют все почти генерально...»
Вышневолоцкий историко-краеведческий альманах №5, стр. 103-112
 
Ф. Б. Соловьева
   
Родилась в В. Волочке. В 1976 году закончила исторический факультет Новгородского педагогического института. С 1980 года работает научным сотрудником Вышневолоцкого музея. Автор многих публикаций по истории края в местной печати


«Лесом торгуют все почти генерально...»

(Из истории лесного дела в Вышневолоцком уезде)

Вышневолоцкие земли издавна богаты лесами, которые играли большую роль в жизни поселившихся здесь людей. Из дерева строили дома, хозяйственные помещения, делали мебель, посуду, сельскохозяйственные орудия (сохи, бороны, грабли, вилы и др.), строили лодки, струги, ладьи, чтобы плавать по многочисленным рекам и озерам. В лесах занимались звериным промыслом – «бьют медведей, ловят на притравы волков и лисиц, стреляют векшей (белок. – Ф. С.) и, продавая с них кожи, довольную от того получают прибыль».
«Генеральное соображение по Тверской губернии 1783-1784 гг.» так характеризует лесное богатство Вышневолоцкого уезда: «Строевого и дровяного лесу в здешнем уезде много, а особливо около рек... Род растущего здесь дерева: сосна, ель, берёза, осина, клён, орешник, калина, липа, ясень, рябина, черемуха, ива, ольха, красная и черная смородина, малина, можжевельник, шиповник, жимолостник и крушина.
Строевой лес, по большей части, сосновый, но пресный; борового мало. По реке Ворожбе больше растёт соснового, в Чудинском погосте, к Весьегонскому и Краснохолмскому уездам более березового, а к Осташковскому около деревни Еванова и села Старого более еловаго».

Иванов М.М.
По реке Мсте. 1785 г.

О занятиях уездных жителей автор пишет: «Главный промысел здешних крестьян состоит в хождении на барках: в лоцманах, концевых и работниках. Живущие по реке Цне упражняются в строении барок и других судов. Лесом торгуют все почти генерально... Сотня пятисаженного 6 и 7 вершков в отрубе соснового леса продаётся на месте от 25 до 30 рублей девятиаршинного в 7 и 8 вершков в отрубе по 10 рублей, тёсу той же меры по 9 и по 10 рублей». Продают лес приезжающим из Устюжны, Бежецка и Кашина купцам и подрядчикам, которые нанимают работников из «тутошних крестьян» и сплавляют лес в Волгу до Углича и Ярославля. Гонят лес и по реке Съеже в р. Уверь «для пиления теса на пильные мельницы».
«По реке Цне строятся барки и другие суда, из лесу, около той реки находящегося, в чём упражняются владельческие и экономические (бывшие монастырские. – Ф. С.) крестьяне д. Борков, с. Покровского, сельца Болобонова, деревни Подола, Городка, Спицина, сельца Кузнецова, деревни Зенцова, сельца Алешевского. Работа производится по берегам реки Цны. Ежегодно делается барок до 60, полубарок до 30, лодок до 200, которые на месте и в Вышнем Волочке продаются: барки от 50 до 55 рублей, полубарки от 18 до 20, лодки большие от 10 до 15, малые от 3 до 4 рублей, потеси по 25 копеек». Потесей (больших вёсел) делалось до 10 тысяч и более, т.к. проходившие через Вышний Волочек на Санкт-Петербург караваны судов снимали здесь мачту и приделывали на каждое судно по 4 потеси, в конце XVIII в. через Вышний Волочёк ежегодно проходило 2,5 тыс. барок. В период расцвета Вышневолоцкой водной системы, в 1830-е гг., через город проходило уже 5,5 тыс. барок, и все их нужно было оснастить потесями для дальнейшего, уже сплавного, судоходства. «Сия продажа обще с досками, употребляемыми в Вышнем Волочке при оснащении барок, для сплавливания их чрез пороги, приносит немалую прибыль как уездным жителям, так и городским, которые у первых подряжая и скупая перепродают проходящим».
В течение первой половины XVIII в. суда в основном делали из «топорного тёса» – досок, приготовленных из бревна посредством топора, а не распиловки. Причем из одного бревна получали две «топорные» доски, при распиловке – 4-5 досок.
Правительство в целях экономии леса неоднократно издавало указы, запрещавшие использование «топорного тёса» при постройке судов. Указы предлагали заводить ручные пилы, строить водяные и ветряные пильные «мельницы». Один из таких указов, от 22 марта 1762 г., разрешил использовать «топорные» доски лишь в домашнем обиходе и ни под каким видом не употреблять при строительстве судов. Контроль за исполнением указа возлагался на губернаторов, воевод и полицию. 3 декабря этого же года положения указа были ещё раз подтверждены. Однако на практике переход на лесопильное сырьё осуществлялся очень медленно. 15 октября 1764 г. был издан новый указ, который устанавливал и определял размеры штрафа с судов «топорного дела». Средства, полученные путём штрафования, передавались в управленческий аппарат Вышневолоцкого водного пути (на чистку русла, шлюзование и т.п.).
Однако отсутствие пильных «мельниц» заставляло правительство делать постоянные отступления от указов и на определённые сроки разрешать использование «топорного тёса». Для поощрения строительства судов из пильного леса предписывалось повсюду пропускать их беспошлинно, а для устройства лесопилен с 1763 г. из казны практиковалась выдача беспроцентной ссуды на 5 лет в размере тысячи рублей (на каждую раму). Но, невзирая на всякие поощрения, купцы и прочие торговцы долгое время относились к судам из пильных досок отрицательно. С одной стороны, сказывалась купеческая косность, но с другой – нововведение требовало некоторых новых затрат (более высокие цены на доски и т.п.). Поэтому «топорные» барки и прочие суда ещё долгое время использовались в судоходстве. Деятельность же правительства при этом в отношении сбережения лесов имела пассивный характер, выражаясь в основном в контроле за сбором штрафов с «топорных» судов. Истребление лесов продолжалось в громадных размерах, так как большая часть судов после единственной транспортировки грузов к портам уже не возвращалась на свои пристани. Дойдя до Санкт-Петербурга, они продавались на дрова и на строительные материалы.
Хищническое истребление лесов способствовало повышению цен на суда. В 1783 г. президент коммерц-коллегии А. Р. Воронцов, обеспокоенный постоянным сокращением лесных массивов и вытекающими отсюда последствиями, в своих «Примечаниях о российской торговле и рукоделиях» сообщал любопытные факты роста этих цен. Цена на барку за 40 лет выросла с 25-35 рублей до 110-120 рублей. По предположению А. Р. Воронцова, ежегодно стоимость судна должна увеличиваться на 10-15 рублей, достигнув к 1790 г. 200-250 рублей. Опасения президента коммерц-коллегии полностью оправдались. Возраставшая стоимость судов приводила и к увеличению расценок на перевозку.
Усилия правительства и постепенно выявившиеся экономические выгоды, связанные как со строительством судов из пильных досок, так и вообще с заведением лесопильных предприятий, в конце концов дали практические результаты – начался быстрый рост лесопильной промышленности. И «пильный тёс» перестал быть дефицитным. К концу XVIII в. в местах сосредоточения судостроительных промыслов наблюдалось бурное развитие лесопильных предприятий. Так, в Новгородской губернии, где строились сотни барок для Вышневолоцкого водного пути, по состоянию на 1791 г. имелось уже 16 лесопилен.
Первые две лесопилки в Вышнем Волочке были построены Михаилом Ивановичем Сердюковым, создателем Вышневолоцкой водной системы. В 1720 г. Сердюков построил первую вододействующую «пильную мельницу» о двух рамах. 2 ноября 1720 г. он сообщил об этом техническом нововведении Петру I. Однако оказалось, что лесопилка работает неудовлетворительно, и Сердюков обратился к А. Д. Меншикову (который в то время был в Москве) с просьбой прислать мастера для её наладки. 16 марта 1722 г. Меншиков послал в свою Петербургскую контору «указ»: «По получению сего служителя нашего пильного подмастерья Петра Иванова пошлите на Вышний Волочек к новгородцу Михаилу Сердюкову на время, которого он, Сердюков, будет содержать на своём коште». Работа лесопилки была налажена.

Мельница Михаила Сердюкова. С плана Вышнего Волочка 1748 года.

Вододействующая лесопилка была построена Сердюковым у Цнинской плотины с бейшлотом рядом с большим мукомольным заведением, где работали 8 вододействующих колёс. Между этими заведениями он построил шлюз с воротами для пропуска судов. Вторую вододействующую лесопилку Сердюков расположил по другую сторону Цны, против своего винокуренного завода. Кроме того, он организовал строительство барок, используя доски, получаемые им на «пильных мельницах». «Генеральное соображение 1783-1784 гг.» указывает на наличие в городе уже 3 «пильных мельниц».
Согласно «Сборнику статистических сведений» по Вышневолоцкому уезду, по исследованиям 1886 г., земельные угодья уезда распределялись следующим образом:
1) под культурной землёй (усадьбы, пашни) – 177.551 десятин – 22,4%;
2) под кормовой площадью (покосы, выгоны) – 290.375 десятин – 36,5%;
3) под «спелым» лесом – 326.683 десятины – 41,4%.
Из них строевым лесом было занято 26 тыс. дес, полустроевым – 133 тыс. дес., дровяным – 112 тыс. дес, под зарослью (до 20 лет) – 17 тыс. дес, вырубками – 38 тыс. дес. Сравнение этих данных с другими уездами позволяет сделать вывод, что Вышневолоцкий уезд принадлежал к числу лесистых в губернии, а культурной земли в нём было немного.
Итак, большая часть леса – полустроевой, дровяной занимал около 1/3, а чистый строевой – 11% всей площади растущего леса в уезде. Более 3/4 всей лесной площади было занято спелым лесом, что также свидетельствовало о «лесистом характере местности».
Значительная часть строевого (25 тыс. дес.) и полустроевого (116 тыс. дес.) леса находилась в руках частных владельцев. По породам частновладельческие леса распределялись следующим образом: сосна – 30%, ель – 42%, береза – 19%, смешанные (ель, берёза, осина и ольха) – 9%.
Лучшие строевые леса, сосновые, встречались главным образом в трёх местах уезда: по течению рек Цны и Белой – в Кузнецовской и Заборовской волостях, по течению р. Мологи (казённые и монастырские земли) и в частновладельческих землях Лугининской волости. Во всех этих местах сосна «боровая», растёт по сухим песчаным местам.
«Сборник» отмечал, что правильное лесное хозяйство велось в казённых дачах, находившихся в северо-восточной части уезда, – в волостях Столоповской и Раевской (ныне Удомельский район). Дачи эти принадлежали 1-му Бежецкому лесничеству. Кроме них начало правильного лесного хозяйства было положено в Раменской даче (Песчаницкой волости, ныне Спировский район), принадлежащей наследникам купца Морозова. Но «в 1884-1885 гг. много лесу высохло от короеда, вследствие чего пришлось делать вырубки в более значительных размерах, чем было предположено, да и самые вырубки должны были происходить на местах, где лес попорчен, а не там, где требовалось по предполагаемому плану лесного хозяйства».
Далее «Сборник» указывает, что правильная охрана леса организована в имениях Морозовых, Торлецкого, Брандта и К и др. Охране леса уделялось постоянное внимание, в частности, и со стороны Вышневолоцкого земского собрания, председатель которого П. И. Сназин-Тормасов предложил свой проект о мерах лесоохранения.
После отмены крепостного права в 1861 г. и закрепления земель и лесов за отдельными семьями и крестьянскими общинами государственные крестьяне получили леса для своих нужд достаточно. А при разделе земли между помещиками и крестьянами лучшие земли, в том числе и лесные, достались помещикам. Менее всего лесов в наделе получили крестьяне Макаровской (ныне Удомельский район) и Песчаницкой волостей (Спировский район) – обе помещичьи и лесные. Недостаток леса ощущался в Домославльской, Доркской, Удомельско-Рядской и Никулинской волостях, что побуждало крестьян растить лес.
Неимение леса в своих наделах вынуждало крестьян на «самовольные порубки», что приносило значительный ущерб землевладельцам. В материалах земства отмечалось:
«Из всех существующих видов лесоистребления крупные порубки для сплава и вообще для продажи встречаются нечасто и, по большей части, могут быть обнаружены и предупреждены присмотром заведующих лесами и своевременным о том заявлением полиции; но мелкие порубки для удовлетворения необходимых нужд в лесном материале производятся сельским населением, к сожалению, слишком часто, взятые вместе становятся значительными и доводят до уничтожения целые дачи... Между тем привычка удовлетворять обыденным потребностям посредством своеволия и насилия перешла границы необходимости и обратилась в промысел: самовольно вырубленный лес стал уже поступать в продажу, в лес без дозволения и беспошлинно ездят для скобления серы, для сдирания коры, лыка, для ситки смолы, дегтя и тому подобных промышленных целей».
В целях борьбы с самовольными порубками леса были предложены следующие меры:
1) предоставить лесов владельцам право заявлять земской управе о нанятых ими сторожах и получать для них бляхи, «подобные существующим для полевых сторожей»;
2) предоставить право земским управам самим составить по волостям таксу за порубки и другие истребления леса, так как
принятые законом взыскания «оказываются недейственными».
К «другим истреблениям леса» относятся лесные пожары, которые случались из-за «разведения огня пастухами и проезжими» и «выжигания лесов для хлебопашества». В целях предупреждения лесных пожаров законом предусмотрены были меры «осторожности»: «недозволено» разводить огонь в лесах «от весны до осени». Земское собрание предложило уточнить сроки – «от 1 апреля до 1 ноября», исключая «жжение леса для пашни», что «стесняло бы» сельское хозяйство. В 1867 г. Высочайшим повелением эти меры «к сохранению лесов» частных владельцев были приняты.
Во время проведения исследования в 1886 г. случаев продажи строевого леса записано всего три, полустроевого – восемь продаж. Более данных было получено о продаже дровяного леса. Строевой лес продаётся лесопромышленникам на сруб, а если с землёй, то целыми имениями. Земли из-под срубленного леса и кустарники продавались преимущественно как выгонные земли.
Большинство вышневолоцких помещиков были мелкопоместными. Хотя им и принадлежало 59% земли, но наделы были небольшими. После отмены крепостного права значительная часть земли немногих крупных землевладельцев – Сназиных, Смирновых, Манзеев, Милюковых, Пыжовых – была распродана крестьянам. Поэтому во 2-й половине XIX в. крупными собственниками земли, а значит и леса, после казны и удела (государственные и дворцовые земли) были купцы:

Торговый дом Брандт – 31.727 дес.,
Пот.поч.гр.Торлецкий – 29.425 дес.,
Пот.поч.гр. Морозовы – 5.624 дес.

Особенно крупным был торговый дом Брандт и К, владевший почти всеми частными землями в Старопосонской волости (ныне Фировский район) и прилегавшими к ней новоторжскими землями. Фирма эта не занималась земледелием, а занята была «специально вырубкою леса, преимущественно строевого», который сплавляла по рекам Поведи и Цне в Торжок и Вышний Волочек на свои лесопильные заводы.
Вырубки и остающийся нестроевой лес не использовался, и фирма предложила эстонцам поселиться на этих землях на выгодных условиях. В эстонских газетах было дано объявление о продаже земли Брандтом. Участки по желанию переселенцев нарезались от 13 до 120 десятин каждый.
Первые колонисты переселились в 1885 г. Большинство из них на родине земли не имели, работали батраками или арендовали землю за 10 руб. – десятина в год. Дороговизна аренды и невозможность приобретения земли в собственность «заставили этих эстонцев бросить родину и искать новой». Некоторые из колонистов были уже на Кавказе, в Ставропольской губернии, но там им не удалось поселиться из-за дороговизны земли. Условия покупки земли у Брандта были следующие: 10 рублей за десятину с рассрочкой на 3-5 лет, можно было расплатиться работой. Для постройки дома и двора лесной материал предоставлялся даром.
«Историко-статистическое описание Тверской губернии», составленное В. Покровским (1879-1882 гг.) называет в Вышневолоцком уезде 2 лесопильных завода. Один принадлежал Брандту и К «близ деревни Шишкова Холохолёнской волости. Две паровых машины, каждая в 35 сил. Рабочих 88. Перерабатывают они в год до 80.000 дерев, из коих выделывается до 375.000 досок разных размеров на сумму до 100.000 рублей. Лес для переработки доставляется по реке Цне из собственных лесных дач компании, купленных назад тому 8 лет у г. Демьянова... Сбыт – преимущественно в Англию».
Вторым назван завод Н. Ф. Фёдорова и К: паровая машина в 25 сил, 15 рабочих перерабатывают 15.000 деревьев на 120.000 досок на сумму 30.000 рублей. Известно, что этот завод (ныне МДОК) был открыт в 1875 г.
Кроме машинной продолжала существовать и ручная пилка леса – «промыслом этим в лесных местностях губернии, особливо же близ сплавных рек и железных дорог, занято зимою до 16.000 человек. Кроме того, сплавом леса и дров по рекам, преимущественно весною, занято до 6.000 человек».
На карте конца XIX в. на том месте, где сейчас находится Вышневолоцкий леспромхоз, обозначен лесопильный завод Зуева. В списках промышленных предприятий начала XX в. ни Зуев, ни Брандт уже не упоминаются.

Лесной склад И.И. Большакова на острове
"Бураки" в центре города.

В книге «Статистико-экономическое исследование грунтовых дорог Тверской губернии» (1911 г.) в городе Вышнем Волочке и его окрестностях перечисляются 5 лесопильных заводов: П. М. Рябу-шинского в Заворове, К. Прохорова в ус. Таболки, И. И. Большакова на острове «Бураки» в центре города, В. М. Пантюшкина на Цнинской наб. и А. Н. Фёдорова у д. Борозды. На заводы лес пригонялся по рекам Цне и Шлине из Вышневолоцкого и Осташковского уездов.
 «С открытием навигации и до горячей рабочей поры река Цна в городе Вышнем Волочке почти сплошь бывает загружена плотами дров и леса, поглощаемых в громадном количестве местными фабриками и заводами и, частью, отправляемых по Тверецкому каналу вниз по Тверце до г. Твери». В начале XX в. в год через заводской бейшлот (из водохранилища в Цну) поступало 6,5 млн. пудов дров и 4,4 млн. пудов леса.
Из Вышнего Волочка лес, распиливаемый на местных лесопильных заводах, отправлялся в Москву, Петербург, иногда в Ригу, в виде досок, брусьев, фанеры, древесной «шерсти», стружки. Лесные строительные материалы занимали первое место (41,5%) среди грузов, отправляемых со станции Вышний Волочек.

 

В это время одним из крупнейших лесовладельцев становится «Товарищество мануфактур П. М. Рябушинского с сыновьями». Его лесные угодья насчитывали в Вышневолоцком, Осташковском и Валдайском уездах 41 тыс. десятин, приобретенных в разные годы. В. П. Рябушинский писал в своих воспоминаниях: «Свое фабричное дело мы любили и ценили, родовые фабрики были для нас то же самое, что родовые замки для средневековых рыцарей, но сильно в нас сказывалась и мужичья кровь – тянуло нас к земле. Конечно, покупали землю, леса – сначала для фабричных надобностей, а потом, отчасти, и по какому-то влечению... Но нас тянул не только лес, а и лесное дело, и мы поставили задачей развить его у себя».

Лесозавод Рябушинских на реке Цне.

Организация лесного хозяйства Рябушинских относится к началу 1900-х гг., когда стали проводиться планомерные лесокультурные работы: рекультивация вырубок, посадка сосны и ели, осушение болот, выборка перестоя. Бревна с лесных дач поступали на лесопильный завод, на котором в 1912 г. работали 54 человека. За один год они распиливали до 100 тыс. бревен, из которых получалось более 600 тыс. досок. Седьмая часть вырабатываемых материалов отправлялась на заграничный рынок. Значительная часть леса шла на дрова – они также доставлялись с лесосек водою, складывались в штабеля на берегу реки, откуда посредством узкоколейной железной дороги перевозились на фабричный двор.
Особых прибылей лесное хозяйство Рябушинским не приносило. Доход от него с 1900 по 1911 г. составил 230 тыс. руб., а расход – 199 тыс. Но, как сказано в книге «Торговое и промышленное дело Рябушинских» (1913 г.), «общая тенденция приобретения лесов была не столько ради немедленной их эксплуатации, сколько для создания значительного лесного фонда, обеспечивающего в будущем топливом постоянно развивающееся фабричное дело, и для расширения своего торгового лесного дела».
Окладная налоговая ведомость 1915 г. называет по Вышневолоцкому уезду 11 лесопильных заводов. Кроме уже известных назван завод И.В. Карпова у д. Борозды и К. Д. Грязнова при д. Шишково. Большинство владельцев лесопилок имели и другие предприятия: Рябушинские и Прохоров – бумагопрядильные и ткацкие фабрики, Пантюшкин, Грязнов и Большаков – стекольные заводы. Но лес и в начале XX в. оставался важной частью производственной деятельности вышневолочан.
1999-2001 гг.

Литература:

1. Генеральное соображение по Тверской губернии, извлеченное из подробного топографического и камерального по городам и уездам описания 1783-1784 г. Тверь, 1873.
2. Виргинский В. С., Либерман М. Я. Михаил Иванович Сердюков. М, 1979.
3. Виргинский В. С., Либерман М. Я. Новые документы о жизни и деятельности М. И. Сердюкова// «Вопросы истории естествознания и техники». 1983 г., № 4.
4. Истомина Э. Г. Водный транспорт России в дореформенный период. М., 1991.
5. Сборник статических сведений о Тверской губернии. Т. III. Вышневолоцкий уезд. Тверь, 1889.
6. Постановления Вышневолоцкого очередного уездного Земского Собрания 23 и 24 октября 1887 г.
7. Покровский В. Историко-статическое описание Тверской губернии, т. I. Тверь, 1879-1882.
8. Статистико-экономическое исследование грунтовых дорог Тверской губернии. Тверь, 1911.
9. Список фабрик, заводов и промышленных заведений в Тверской губернии. 1902 г. Фонды Вышневолоцкого краеведческого музея.
10. Окладная налоговая ведомость. 1915 г. Фонды Вышневолоцкого краеведческого музея.
11. Торговое и промышленное дело Рябушинских. М., 1913.
12. Петров Ю. А. Династия Рябушинских. М., 1997. На стр. 103 фото из архива В. В. Цветкова.