Вышневолоцкий историко-краеведческий альманах №10, стр. 97-106

		Д.М. Ивлев

Священномученик Алексий Козловский. Икона нач. XXI в.

 

 

 

С твердым духом

В 2007 г. мы отмечали два юбилея двух страшных событий – 90-летие Октябрьского переворота и 70-летие начала самых беспощадных гонений на Русскую православную церковь. По данным правительственной комиссии по реабилитации жертв политических репрессий, в 1937 г. было арестовано 136900 православных священнослужителей, из них расстреляно 85300; в 1938 г. арестовано 28300, расстреляно 21500; в 1939 г. арестовано 1500, расстреляно 900; в 1940 г. арестовано 5100, расстреляно 1100; в 1941 г. арестовано 4000, расстреляно 1900.
В одной только Тверской области в 1937 г. было расстреляно более двухсот священнослужителей. В ту кровавую осень и зиму 37-го среди них был и настоятель Введенского прихода с. Козлово бывшей Козловской волости Вышневолоцкого уезда священник Алексий Васильевич Сибирский.
«С твердым духом. Хоть и на севере, а тепло, и у вершин Урала, а не страшно...» Такая запись сохранилась на фото священномученика Алексия. Фото датировано «1930 года мая 23 дня. Город Надеждинск Уральской области». Это был один из переломных моментов жизни священника. Пройдет всего семь лет, и наступит развязка кровавой драмы, начавшейся в первые послереволюционные годы нового, XX века…

Введенский собор, с. Козлово. Фото 1929 г.

Фамилия Сибирских появляется в документах Козловского прихода в 1860 г. В этом году Консистория начинает дело «Об определении священника Сибирского в катехизаторы». Речь идет об отце будущего священномученика о. Василии Сибирском. Стоит ли говорить, что дело в архиве не сохранилось. Как не сохранились и такие архивные дела, связанные с фамилией Сибирских: «О награждении набедренником священника Сибирского» за 1867 г., «Об исходатайствовании награды свящ. Сибирскому» – 1868 г., «Об утверждении священника Сибирского законоучителем» – 1875 г., «О дозволении священнику Сибирскому иметь печать» и дело за 1893 г. «О смерти благочинного Сибирского» [1].
Родился отец Алексий в семье благочинного Введенского прихода с. Козлово Василия Сибирского 17 марта 1870 г., в день св. Алексия Человека Божия. Окончив Тверскую духовную семинарию, он женился, и в 1893 г. был рукоположен во диакона, а затем в сан священника к родному козловскому собору. На выбор прихода повлияло не только место рождения, но и знание карельского языка. Сыграло роль и место жительства семьи священника. Сохранилось фото о. Алексия вместе с супругой, на его обороте есть надпись: «В дар дорогим родителям Павлу Васильевичу и Анне Ивановне от детей Алексея Васильевича и Елены Павловны Сибирских. 1893 г. августа 27 дня. Село Козлово».
Работая с документами Введенского прихода этого периода, часто встречаешься с именем священномученика. Он участвует во всех делах прихода, при нем реставрируется Казанский придел летнего храма [2], поновляется живопись [3], кроме этого о. Алексий преподает Закон Божий в Сназинском училище сельца Владимирское, является катехизатором.В подтверждение этих сведений, благодаря жительнице д. Никулино Александре Васильевне Карасевой, были найдены два аттестата за подписью священномученика Алексия Сибирского. Тексты их схожи, лишь выписаны они на два разных имени: Ивана Андреевича Панова и Сергея Павловича Смирнова. Приведем один из них.

О. Алексий и матушка Елена. Фото 1893, с. Козлово

«АТТЕСТАТ. Предъявитель сего Смирнов Сергей Павлович православного вероисповедания, родившийся октября 5 дня 1899 г., обучался с 1913 по 1917 год и окончил полный курс учения в Владимирском высшем начальном училище. При отличном поведении оказал успехи: по Закону Божию – удовлетворительные, русскому языку и русской словесности – хорошие, арифметике и началам алгебры – удовлетворительные, геометрии – удовлетворительные, географии – хорошие, истории – удовлетворительные, естествоведению и физике – хорошие, рисованию и черчению – и, сверх того, обучался пению, физическим упражнениям и, в качестве необязательных предметов, – а потому ему, Смирнову Сергею, на основании ст. 51 ВЫСОЧАЙШЕ утвержденного 25 июня 1912 г. Положения о высших начальных училищах, присваиваются права служебныя, по воинской повинности и по чинопроизводству, представленныя лицам, окончившим курс четырех классов мужских гимназий ведомства Министерства Народного Просвещения. С. Владимирское, Вышневолоцкого уезда, Тверской губернии. 1 мая 1917 г. Инспектор Училища А. Воронов, законоучитель свящ. А. Сибирский, преподаватели В. Соснин».Кстати, Владимирских училищ в Козловском приходе было два. Первое располагалось в д. Городок, а второе – в самом сельце Владимирском. Согласно «Статистической ведомости» за 1917 г., городецкое Владимиро-Сназинское училище располагалось в одноэтажном деревянном строении, учеников насчитывало на 1917 г. 51 мальчика и 45 девочек. Училище было основано на средства помещика Сназина в 1904 г. [4].

Крест, с которым священномученик совершал требы

Высшее начальное Владимирское училище с. Владимирского основано в 1913 г. также на средства помещика Сназина. Здание училища было кирпичное двухэтажное, страховалось на 20000 руб., принадлежало Министерству народного просвещения, имело 4 комнаты, здесь же располагалась квартира для инспектора. Учеников на 1917 г. насчитывалось: карел 78 мальчиков, 41 девочка; крестьян 104 м., 50 дев.; мещан 2 м., 3 дев.; духовенства 2 м., 4 дев.; дворян 1. Дети обучались из деревень Овсяники, Большое Нивище, Городок, Плоское, Горня, Тимошкино, Ерзовка, Двойки, Лежи.
При училище были огород, сад, цветник, надворные постройки, покос. Учителя жили в здании бывшего Сназинского приюта [4]. Вот именно здесь и был законоучителем козловский священномученик.
На приходе батюшка пользовался заслуженным уважением. Большой Введенский приход был поделен между тремя священниками собора. О. Алексий духовно окормлял жителей деревень Малое Козлово, Захарово, Кочка, Коды-Чакка, Березая, Малая Богданиха, Ямны, Замытье, Ососье, Береговая. Всего его прихожан было 973 двора, 3482 мужчины и 3762 женщины. Службы проходили в двух часовнях, находившихся в ведомстве священника, – Никольской в д. Ямны и Троицкой в д. Ососье [5].
В описи дел Введенского погоста с. Козлово, хранящейся в Тверском государственном архиве, также сохранились заглавия дел, касающихся жизни священномученика Алексия Сибирского. Так, за 1895 г. было дело «О перечислении священников Троицкого и Сибирского в 4-й округ», за 1897 г. – «О выдаче метрического свидетельства студенту семинарии Сибирскому»[1]. А сохранившиеся в архиве два дела по обвинению священника Алексия Сибирского, по-видимому, специально не уничтожили. Таких дел с громкими названиями о бесчинствах, проступках, жалобах, ссорах в архиве большое количество по разным приходам. Но они требуют тщательного, отдельного изучения.
После Октябрьского переворота ситуация кардинально изменилась. В 1918 г. произошел бунт в соседней Никулинской волости. Крестьяне вступились за церковь в с. Николо-Гнездово, которая была дочиста обворована красноармейцами. Самые активные из крестьян были арестованы, многие убиты, а двое из них, крестьяне Петр Жуков и Прохор Михайлов, зверски замучены «заступниками народными» по дороге в Вышний Волочек [6]…
Всё это происходило на глазах священника. Может быть, в этих событиях видел он призрак новых кровавых гонений, ведь это было только начало. В 1929 г. о. Алексий был арестован за невыполнение хлебозаготовок. План было предписано сдать в двадцать четыре часа. Батюшка был приговорен к одному году заключения в исправительно-трудовом лагере с конфискацией всего имущества, включая личные вещи [7].
В архиве родственников священномученика сохранилась небольшого формата книга «Акафист святому великомученику и целителю Пантелеимону. Иждивением русскаго Пантелеимонова монастыря что на Афоне. Издание десятое». Ценна книга не только тем, что она принадлежала отцу Алексию, но и тем, что на ее страницах рукой священномученика в годы ссылки сделаны различные пометки, и на последних страницах сохранились воспоминания батюшки о годах, проведенных на Севере.

О. Алексий в кругу родных. Ленинград 1929 г.

«Сие благодатное «слово жизни», – пишет о. Алексий в конце «Акафиста», – неизменно сопутствовало мне в тяжелые дни испытаний. Начиная с местнаго г. Вышняго Волочка как и из надписи (стр. 22), с перваго дня заключения в тюрьме с 29 октября 1929 г. эта книга святая путешествовала из Волочка в Тверь так же в тюрьму 4 декабря (ст<арый>. ст<иль>.) Затем оттуда в ссылку в г. Надеждинск Уральской области, куда прибыли 2 января (ст. ст.) в 8 часов утра 1930 г., и затем еще дальше в лесной участок на работы. 7 февраля (ст. ст.) на этап 162 версты, откуда уже обратно 12 марта (ст.ст.) 1930 г. 12 марта получилось разрешение, и немногим из 50 человек, работающих на участке, освобождение пришло. В тот же день получившие освобождение и вернулись (всё же под конвоем) обратно в г. Надеждинск, где нам было объявлено, что мы освобождаемся от заключения и поступаем в «вольную ссылку», т.е. можем проживать свободно, заниматься работами и только каждый месяц являться на регистрацию в городскую милицию. Уже это одно было для нас величайшим благом, ибо вначале, не веря и себе, мы со своим коллегой о. Павлом чужались в мирской семейной остановке и за решетками тюремными<…>, на вольной квартире. Так что я, в день как раз своего Ангела (17 марта), с величайшей радостию был уже в храме на службе не в городе, где церковь закрыта, а в селе Филькине в 7 верстах от города. С того дня началась у меня совершенно иная вольная жизнь. Работы я никакой не имел, т.к. получал деньги от своих детей и только услаждался волею. В июне мс. (в первые числа) прибыла туда и моя матушка. Жизнь уже совсем изменилась; имел уже свой обед и как бы домашний чай. Неопустительно уже с ней посещали службы в том же Филькине, она работала, и так до 1 августа, когда по постановлению Надеждинского Нар-Суда освобожден от ссылки; и с благодарением Господу выехали 3 августа 1930 г.».

Страница из «Акафиста...» с воспоминаниями о. Алексия

Из той же ссылки сохранилась фотография священномученика с тем самым о. Павлом, которого он упоминает в своих записях. На обороте фото надпись: «Г. Надеждинск Уральской области Тагильского округа. В ссылке с 1 января 1930 г. На снимке вместе о. Павлом Яковлевым Бочуков (?), с которым одновременно выехали из Твери и находились неразлучно. Снимал<ись на кварт>ире (вольной) <…>».
По возвращении из лагеря архиепископом Фаддеем (Успенским) батюшка был назначен благочинным церквей Козловского благочиния. В 1936 г. на него поступил донос, что он, мол, молится за стахановскую весну. Священник был вызван в районное управление НКВД [7]. Но это была лишь прелюдия к кровавой драме.
29 августа 1937 г. во время богослужения на день Нерукотворного Образа в собор ворвались солдаты и арестовали священника [7]. Вот как вспоминает об этом Полина Яковлевна Селеванова: «В августе 1937 г. ГПУ приехало в Козлово, в церкви была служба. Разогнали народ, и батюшку тоже выставили и начали кидать иконы и придираться к отцу Алексию. Заступавшихся разгоняли лошадьми. Иконы, выброшенные на улицу, давили копытами лошадей. Я стояла в стороне, потом осмелела и взяла три иконы, которые были не раздавлены. Сложила их на левую руку, правой придерживала. Хотела еще взять, но боялась – не донести. Когда в очередной раз толкнули о. Алексия, я вступилась за него, один из ГПУ толкнул меня лошадью. Упала одна из икон, но не разбилась. Отец Алексий сказал: «Не трогайте ее. Иди, Полинушка, иди». Когда он так сказал, то его с двух сторон ударили прикладами винтовок в спину, но он не упал, сделав два шага вперед».
Обвинение о. Алексию было предъявлено уже в тверской тюрьме: антисоветская агитация и участие в контрреволюционной монархической организации. Эту организацию якобы создал и руководил ею архиепископ Фаддей. Владыка, по версии следствия, якобы давал задания ее участникам на организацию и насаждение контрреволюционных церковно-монархических групп и «повстанческих ячеек» по Карельскому национальному округу. НКВД констатировал «существование» контрреволюционных групп церковников в Лихославльском, Максатихинском, Новокарельском и Козловском районах.
НКВД информировал вышестоящие партийные органы об этих группах, а начальник Карельского окружного НКВД Арсеньев писал: «Эта группировка вела активную контрреволюционную работу. Она ставила перед собой задачу сорвать подготовку к выборам в Верховный Совет и выдвинуть своих людей в Верховный Совет. Правда, эта группа была своевременно ликвидирована»[8].

Отец Алексий в ссылке. г. Надеждинск, 1930 г.

В «Сведениях о количестве арестованных уголовников и других контрреволюционных элементов за август 1937 г.» начальник 8 отдела УГБ УНКВД Станкевич рапортовал, что в число церковно-сектантских осужденных вошел 81 человек. Среди них был о. Алексий[9].
Несмотря на допросы и пытки, батюшка держался мужественно, никого не оклеветал и не предал. В течение месяца следователи допрашивали священника, пытаясь вырвать у о. Алексия признание:
« – Расскажите, обвиняемый Сибирский, об антисоветских разговорах, имевших место у вас в доме 4 июня сего года.
– 4 июня сего года по новому стилю по случаю именин моей жены, Ольги (так в источнике. – Д.И.) Павловны Сибирской, были приглашены в гости священник Михаил Иванович Муравьев, благочинный Митрофан Иванович Орлов и священник Михаил Петрович Соколов…
– Расскажите об антисоветском разговоре, имевшем место между вами и Муравьевым по приходе последнего из села Скирки.
– Таких разговоров со стороны Муравьева я не припоминаю…»[7].
Видя, что священник не собирается ни на кого клеветать, следователь устроил очную ставку с одним из лжесвидетелей:
« – Задачей фашистско-монархической организации являлось свержение советской власти и реставрация капитализма при помощи иностранных фашистских государств через интервенцию Советского Союза и вооруженное восстание антисоветских сил из кулацких и бывших элементов и крестьянства, недовольного советским строем…
– Участником контрреволюционной фашистско-монархической организации и в указанной группировке не был. Виновным себя в этом не признаю. В сборищах контрреволюционной группировки участия не принимал и на них не бывал…
– Ваши показания ложны и направлены к тому, чтобы скрыть от следствия участие и контрреволюционную деятельность в контрреволюционной фашистско-монархической организации. Показаниями Муравьева вы полностью изобличаетесь во лжи. Следствие настаивает на даче вами правдивых показаний.

Интерьеры козловского собора. Фото 2007 г.

– Категорически отрицаю свою принадлежность к контрреволюционной фашистско-монархической организации и участие в сборищах…» [7].
11 ноября 1937 г. «тройка» НКВД приговорила священника Алексия Сибирского к расстрелу. Он был расстрелян через день после приговора, 13 ноября 1937 г. Вместе со священником были расстреляны лжесвидетельствовавшие о нем, о себе и других – те, кто не смог вынести тяжести следствия…
Архиерейским собором Русской православной церкви 2000 года священномученик Алексий Сибирский был причислен к лику святых новомучеников и исповедников российских. Память его празднуется в день мученической кончины – 13 ноября по новому стилю. Две тысячи лет назад Спаситель сказал такие слова: «Вы – соль земли… Вы – свет миру. Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего небесного». Отец Алексий был светом миру, миру козловской земли, миру православной России. Он был соль земли – ведь «если соль не солона будет, чем ее поправишь?».

 

 

 

Источники

1. ГАТО. Ф. 160, Оп. 6 (Введенский приход с. Козлово).
2. ГАТО. Ф. 160, Оп. 6, Д. 1294
3. ГАТО. Ф. 160, Оп. 6, Д. 1296 «О возобновлении иконостаса».
4. Вышневолоцкий районный архив. «Статистической ведомости» за 1917 г.
5. Добровольский И. Тверской епархиальный статистический сборник. Тверь, 1901. Стр. 214.
6. Игумен Дамаскин (Орловский). Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви XX столетия. Тверь, 1999 г. Стр. 130 – 131.
7. Там же, стр. 342 – 345.
8. Иерей Алексий Рассев. Книга памяти жертв политических репрессий Калининской области. Мартиролог 1937 – 38 гг. На периферии большого взрыва. Стр. 597.
9. Там же, архив УФСБ Ф.1, Оп. 47, д. 48, Л. 163, фотокопия.