2 декабря исполняется 70 лет со дня рождения Рудия Ивановича Матюнина. Как краеведа и журналиста, его знали большинство жителей нашего города.
Знакомы мы с Рудием Ивановичем были давно – первая наша встреча произошла еще летом 1979 года. Но общались мы до 1993 года достаточно редко, каждый занимался своим делом – он работал собкором главной газеты области, а я командовал спортом. Моя сфера деятельности всегда редко попадала в поле зрения прессы. То время не было исключением, хотя Рудий Иванович написал тогда про меня несколько материалов, правда, не как про председателя ДСО «Урожай», а как коллекционера.
Настоящее знакомство, переросшее в совместную работу и дружбу, началось уже после того, как он, по его словам «перешёл на собственные хлеба». Это был 1993 год. Я тоже только-только перешёл на «собственные хлеба» и делал первые шаги в создании своего дела.
Он был старше меня не только по возрасту. У него за плечами были годы работы, сначала в районной, а потом и в областной газетах. И если говорить о журналистике и краеведении, он был в них профессором, это были его стихия, его жизнь. Моим же единственным газетным опытом были коротенькие, в несколько строк (места много под спорт давали редко) заметки в местной прессе. Но нам было интересно вместе. Мне-то – точно, но рискну сказать, что и Рудию Ивановичу тоже. Вместе работали в архивах, выезжали на самые разные мероприятия и организовывали их сами. Сколько было интересных разговоров и споров, совместных дел, краеведческих поездок!
Последние несколько лет мы с ним встречались практически каждый день. Чаще всего он приходил ко мне – «в Коллекционер». Так назывался мой магазин. Здесь можно было попить чайку, перекусить. У него даже чашка была своя – большущая пол-литровая и я всё время грозился её разбить, потому что чаю в неё влезало вдвое больше, чем в мою. Теперь она стоит как память.
Главным его детищем была газета. Он её «тащил» фактически один. Конечно, у него были помощники, но это так, по мелочи, а все основные газетные дела вершил только он. Он был одновременно редактором и репортёром, ответственным секретарём и автором, машинисткой и всем остальным.
В его крошечной комнатёнке на первом этаже, громко именуемой редакцией газеты «Древний Волок», свободными стояли только два стула. Всё остальное место, кроме разве что потолка, занимали самые разные бумаги в самом разном виде. На одном столе на высоту около метра сложены газеты и книги, ими же вплотную забито и всё пространство под столом, и небольшой, типа кухонного, старенький шкаф. Грудами бумаг завален весь рабочий стол, и только небольшую часть занимала пишущая машинка. Я всегда искренне восхищался, что Рудий Иванович свободно ориентировался во всём этом бедламе. Единственное окно комнаты тоже до половины было завалено папками с газетными вырезками и материалами. На одном стуле сидел сам хозяин, второй предлагался гостю.
Но если гость приходил не один, что случалось чаще, то остальные общались стоя.
Разговор то и дело прерывали телефонные звонки. Наблюдать и слушать, как Рудий Иванович общается, было не менее интересно, чем говорить с ним. Первое впечатление, что он знает всех в городе, да, наверное, так оно и было. Вся его манера вести диалог, говорили о его постоянной и искренней заинтересованности делами собеседника. Рудий Иванович никогда не унижал ни его, ни себя лицемерием или угодничеством. Уважительный тон был для него естественен, при этом он всегда оставался самим собой, ни под кого не подделываясь. Ирония никогда не переходила в насмешку. Всё это было следствием врождённой порядочности и житейской мудрости.
Он был в своей стихии, но эта стихия отнимала не только время, но и здоровье, не принося никаких материальных выгод. Он прекрасно понимал, и мы не раз вели с ним разговоры на эту тему, что в небольшом провинциальном городе газета краеведческого направления прибыли принести просто не могла. Случались пропуски номеров, а нерегулярность сильно влияла на тираж. Но газета продолжала выходить, хотя иногда ему было очень тяжело.
Казалось, что газета отнимала у него всё время, без остатка. Но ведь Рудий Иванович четверть века, до самой кончины возглавлял клуб «Собеседник», все заседания которого готовил он. А краеведческие дела? Идея Вышневолоцкого историко-краеведческого альманаха «ВИКА» – это его идея. И проведение межрайонных краеведческих чтений, в которых принимали бы участие представители районов, входивших когда-то в Вышневолоцкий уезд, тоже он предложил. Делали и организовывали мы это вместе. Конечно, не только я и Матюнин. Всегда рядом были наши соратники Г. Е. Зигерт, В. К. Лобашов, Ф. Б. Соловьёва. Создание краеведческого общества была идея Галины Евгеньевны, а вот убеждать Рудия Ивановича быть председателем общества, пришлось мне. А работа над краеведческими статьями. Сколько времени уходило, чтобы отыскать материалы в архивах и библиотеках?
А еще он был семейным человеком. Очень любил внучку – во время поездок в Тверь обязательно покупал для неё какую-нибудь сладость – без подарка «от лисички» возвращаться домой не рекомендовалось. Хотя, чего греха таить, этот подарок частенько покупался уже в Вышнем Волочке, в ближайшем от дома киоске. Времени при поездках в Тверь всегда катастрофически не хватало – со всеми увидеться, переговорить, поделиться последними новостями, да плюс главное дело – архив. Вот и вспоминали мы с ним про семьи уже на обратной дороге.
Как мужественно переносил он тяжёлую болезнь. Он понимал, что уходит. Но делился своей болью только с самыми близкими друзьями, и то редко. Он и умер прямо на работе. Поднялся на второй этаж за новостями, зашёл в кабинет и... остановилось сердце.
В бумагах Р. И. Матюнина мне попалась статья «То, что вспоминается». Небольшая – всего на страничку. Я не помню, публиковалась ли она где-то. Привожу из неё небольшой отрывок: «Десять лет отданы «Тверской жизни». Пет непростых, переломных.
Пришлось поработать и под строгим оком партийным, которое казалось правилом жизни печати, потом было время неустойчивого равновесия гласности, и, наконец, последние годы пришлись на годы истинной свободы слова.
Никогда не забудется та теплота, с которой встречали собкора, этакого журналиста-одиночку, в редакции. У каждого были вопросы, интерес к жизни в глубинке. Кто-то помню, сказал: «Вы, как разведчики, глаза и уши областной газеты в районах».
Интересы газеты и собственные редко совпадали: нужны были «партийная жизнь», «рейды по фермам», «экономика и человек»... Не на «ура» встречались материалы о культуре, краеведческие. А к ним с годами тянулась душа, такие материалы копились, откладывались до лучших времен, а потом сложилась неожиданно в книгу «Тверской посох». Она и вышла в последние годы моей работы в газете, которая уже называлась «Тверская жизнь».
Потом был уход из областной газеты на собственные хлеба – создание газеты «Древний Волок» литературно-краеведческого направления. Трудный невероятно нехлебный труд. Выпуск первого номера краеведческого альманаха «ВИКА», и неостывающий интерес к краеведению, заложенный во время работы в «Тверской жизни». Так что те десять лет стали для меня посохом в краеведение, в литературу и таких путевок за 80 лет областная газета выписала десятки, если не сотни. Спасибо!

Рудий МАТЮНИН, собкор «Тверской жизни» в 1983 - 1993 годах по Вышневолоцкому региону».

Я сознательно не поставил запятую в заголовке статьи. Невероятно трудный или невероятно нехлебный? Запятой не было и в рукописи у Рудия Ивановича, да и я сегодня тоже затрудняюсь, где её ставить...