Мой рассказ о человеке, жизнь которого была отдана двум уездам – Вышневолоцкому и Новоторжскому. 44 года прослужил он Богу и людям, и из них 19 лет в Новоторжском уезде и 22 года в Вышневолоцком. 46 лет его звали Илия, а потом 22 года – Илиодор. Он был 7 лет учителем, 15 лет – священником, затем 22 года монашествовал и из этих 22 лет 15 – управлял тверскими монастырями. Автор трёх книг: «Описание Теребенской пустыни», «Описание города Торжка» и «Описание Новоторжского Борисоглебского монастыря». Мы не знаем, как выглядел мятежный иеромонах: портретов его неизвестно, да вряд ли они и были. Фотография тогда делала самые первые шаги, а написать «парсуну» настоятеля небольшого вышневолоцкого монастырька судьба никого не уподобила. Да и не принято это было – другое дело создание икон или роспись храмов. Но сын новоторжского дьячка оставил после себя нетленную память. В написанных им книгах, пусть совсем небольших по объёму, сохранились сведения, бесценные для потомков.
А началось моё знакомство с иеромонахом Илиодором с книги «Историческо-статистическое описание города Торжка» (Тверь, 1860. Репринт, Торжок, 2006), которую мне подарил новоторжский краевед Евгений Евсеев. Я сразу обратил внимание на слова: «...составленное Новоторжскаго Борисоглебскаго монастыря Иеромонахом Илиодором что ныне Строителем Теребенской пустыни». Занимаясь уже несколько лет историей вышневолоцких монастырей, я стараюсь ознакомиться со всеми источниками по этой теме. Просматривая книгу, нашёл приведённое в ней упоминание об Удомельском Троицком Иоанно-Богословском монастыре. (К слову сказать, автор не упоминает о том, что принадлежала обитель Борисоглебскому монастырю всего несколько лет.)
Информация не была для меня новой, но очень заинтересовал меня монах-книжник, который тоже занимался краеведением полторы сотни лет назад. Со страниц архивного дела, из скупых строчек «Ведомости…» вставала история человека незаурядного, самым непосредственным образом связанного с вышневолоцкой землёй.
Более 100 лет, с 1764 года и до 20 октября 1872 года, когда была «Высочайше утверждена» Казанская женская община, в Вышневолоцком уезде действовало всего два монастыря: Николо-Теребенский и Николо-Столпенский. В начале XIX века в Вышнем Волочке, как и во многих уездных городах России, открывается уездное духовное училище, в котором готовили кадры священнослужителей и учителей церковно-приходских школ. Не закончившие училищного курса и исключённые из него чаще всего попадали в послушники монастырей. В той же Николо-Теребенской пустыни по отчёту за 1859 год служило 19 послушников, и все 19 обучались в различных духовных училищах губернии. И все 19 были из этих училищ исключены. Этот факт подтверждает, что Теребени служили своего рода исправительным заведением для проштрафившихся монахов и послушников. Именно во главе этой обители и был поставлен в сентябре 1853 года иеромонах Илиодор.
До этого Илия сразу после окончания Тверской духовной семинарии с 1821-го до 1828 года «учитель и училищный инспектор Вышневолоцкого уездного духовного училища». Обучал будущих священников и монахов сразу по семи предметам: «греческому, арифметике, географии, истории, катехизису, закону божьему и нотному пению». Трудился недавний семинарист прилежно, получал, хоть и нечасто, награды: в 1825 году благодарность Тверской епархии, в 1827 году премирован половиной годового жалованья – 200 руб.
После Вышнего Волочка Илия 15 лет священничествует в родном Торжке, а в 1843 году принимает постриг в Тверском Успенском Жолтиковом монастыре под именем Илиодора. Затем снова Вышневолоцкий уезд: с 2 мая 1844 года по 12 сентября 1847-го иеромонах Илиодор – настоятель Николо-Столпенской пустыни. И опять родной Торжок – управление Новоторжским Борисоглебским монастырём.
11 сентября 1853 г. Илиодор назначается управляющим Николо-Теребенской пустынью. Напомним, что в Теребени многие насельники посылались в виде наказания. Илиодор круто начал менять порядки. Жили монахи при прежнем настоятеле мирно, вольно, частенько нарушая монашеские обеты. Все дела в обители вершил казначей да 2-3 старших монаха. Конфликт был классическим, как пример противостояния старого косного уклада жизни и новых отношений, которых требовали изменения, происходившие в экономике страны. На нового настоятеля сразу же пошли жалобы в «вышестоящие инстанции». Кстати, благодаря им и осталась память об иеромонахе-книжнике.
От многих монастырских дел остались только описи – самих дел нет, не сохранились они. Сдали ли их для выполнения плана по макулатуре, которые были обязательны для всех учреждений советской России, или были они просто уничтожены, вряд ли уже выяснишь.
Дел, связанных с Илиодором, в описи учтено шесть, из которых сохранилось только одно – «О разных неправедных действиях, управляющим Николаевской Теребенской пустынью строителем иеромонахом Илиодором». Это целый том, в котором хранятся документы, связанные со следствием, проведённым по доносу казначея этой же пустыни иеромонаха Венеамина. Илиодор, комментируя донос казначея, пишет об этом так: «Изо всего дела видно, что казначею самому хочется быть большим и поставить меня в совершенную от себя зависимость. По слабости прежнего строителя Сергия в сей пустыни укрепились разные злоупотребления». Следствие продолжалось несколько месяцев, потом ещё больше года шла переписка. Окончательный вердикт
был вынесен только в феврале 1857 года. Вело следствие Вышневолоцкое духовное правление под непосредственным контролем Тверской духовной консистории. В ходе дела были тщательно допрошены все лица, каким-либо образом касающиеся сути дела, то есть фактически все насельники монастыря.
Главной причиной доноса была позиция нового настоятеля. А вторая причина была в том, что новый казначей был переведён в Теребени из Краснохолмского Антониевого монастыря. Там после смерти настоятеля Паисия были вскрыты крупные нарушения, в которых был замешан и иеромонах Венеамин, служивший при Паисии казначеем. Естественно, что Венеамину хотелось реабилитироваться, показать себя ревностным служителем. А самым лучшим свидетельством этого, по мнению опального монаха, был донос на неправильные действия нового настоятеля. Тем более что Илиодор, круто менявший старые порядки, не всегда вписывался в прокрустово ложе правил, постановлений и законов, которые к тому же можно было трактовать и так и эдак.
Тесно было умному, деятельному книжнику среди недоучившихся семинаристов, почти не обращавших внимание на состояние монастырского хозяйства. Проводивший первую проверку архимандрит Краснохолмского Антониевого монастыря иеромонах Иннокентий отмечал: «В кельях по 3 – 5 человек, стены сырые, а кровать одна. Илиодор оказал свое намерение поставить кровати в кельях или на крайний случай скамьи, исправить печи, поставить около храма решетку, чтобы лошадей не ставили у самых стен храма» (Л. 95).
В ходе следствия было выявлено всё, что обычно скрывается от посторонних глаз и не выносится на всеобщее обозрение. Перечислены неблаговидные поступки всех участников конфликта: Илиодора, Венеамина, иеромонахов, послушников и даже настоятелей сельских храмов. Но даже человеку пристрастному было видно, что дела Илиодора перевешивают его грехи.
Венеамин явно переусердствовал. Илиодор отмёл большинство его доводов, касающихся ведения хозяйства монастыря. В этом проверяющие были на стороне нового настоятеля. А что касается обвинений в пропуске служб и не соблюдении монастырских правил, то проверяющие сочли, что для настоятеля важнее всё-таки налаживание хозяйства.
Поэтому главным итогом следствия можно считать утверждение в 1856 году иеромонаха Илиодора строителем Николо-Теребенской пустыни. Венеамин же был переведён в Кашинский монастырь.
На следующий год Илиодор получает благословение Святого Синода за усердную и полезную службу и награждается наперсным бронзовым крестом на Владимирской ленте в память войны 1853-1856 гг. Вероятно, в какой-то степени это была и компенсация за причинённый моральный ущерб. Через два года, 2 мая 1859 г., настоятель награждается золотым наперсным крестом, а ещё через год Святой Синод объявляет Илиодору совершенную признательность за пожертвование 1500 экземпляров своих книг в пользу вдов и сирот духовного звания.
Казалось, все неприятности для настоятеля позади. Но, вероятно, были и могущественные противники его методов хозяйствования. 20 марта 1859 г. в Теребени из Стариц переводят 35-летнего иеромонаха Аркадия и через год назначают казначеем. Вновь назначенный казначей почти сразу же пишет на настоятеля донос. На сей раз следствие длится недолго, и уже 29 мая 1861 года Илиодора увольняют от должности настоятеля «за неверное записывание в книги сумм и самовольное распоряжение хозяйством монастыря». А ещё через год появляется «Указ Тверской консистории от 8 июня 1862 г. за № 5795», которым выносится окончательный приговор: «За многие беспорядки, опущения и незаконные действия, допущенные иеромонахом Илиодором по управлению Теребенской пустынью, от должности строителя оной пустыни уволен».
Сразу же увольняется с должности казначея и Аркадий – официальная версия «по болезни». 15 октября 1863 года Аркадий определяется казначеем Новоторжского Борисоглебского монастыря, но через несколько месяцев увольняется, и опять «по болезни». Видно, в Торжке у Аркадия что-то не сложилось.
После отстранения от должности Илиодор остаётся в монастыре. В январе 1864 г. в отчёте и. о. настоятеля иеромонах Нил пишет: «Иеромонах Илиодор 66 лет. Ныне сполняет чередное священнослужение и поёт на клиросе. Поведения хорошего».
А ещё через год, в начале 1865 г., настоятель дописывает: «Ныне по болезненному состоянию и преклонных лет к послушаниям мало способен». В том же 1865 году иеромонах Илиодор скончался. |
