|
Две судьбы – две дороги. Один верно служил власти и умер своею смертью, другой пошел против власти и погиб. Правда, второй был верен той власти, которой служил первый Таганцев, а значит, оба – отец и сын – были единомышленниками. О них, о Таганцевых, и пойдет речь.
Таганцевы! Не правда ли, звучная фамилия и что-то напоминает? А напоминает вот что! «Мой дед по отцу выехал из Москвы, где жительствовал в многоизвестной местности на Таганке, – вспоминал Николай Степанович Таганцев. – Думаю, что наименование сего урочища есть основа нашей фамилии: Таганцевы с Таганки».
А выехал дед Таганцев в Пензу, где энное количество лет спустя, а именно 3 марта (19 февраля по старому стилю) 1843 года родился будущий юрист Н.С. Таганцев.
Родился в семье не очень богатого мещанина, чье стремление было не ковать копейку за копейкой, а витать в небесах. Ему бы заняться экономикой семьи, а он лез в дебри экономики российской, интересовался новостями науки, еще и публицистику почитывал. Пролистывая в сумеречные вечера книжечки, Степан Таганцев мечтал образовать дочь да двух сыновей, чтоб дальше его пошли по научной стезе, и чуть не промахнулся.
На дочь в середине XIX века ставку делать не приходилось: пламенные борцы за равноправие женщин еще только-только покинули утробу матери. Старший сын родился болезненным и рос калекой. Младшему же, как сыну мещанина, не полагалось никаких поблажек, и он должен был оттрубить 25 лет рекрутчины.
Мечты двинуть дальше себя хоть одного сына рушились как карточный домик, и мещанин Степан развил невиданную энергию, чтобы стать купцом третьей гильдии и получить для сына поблажку – уберечь от солдатской каши. Отвез он Николая подальше от Пензы – в Петербургский университет. И по праву. Гимназический курс Николай завершил с серебряной медалью, хотя и с оговоркой, что, имея купеческое звание, не имеет никаких прав для вступления в гражданскую должность.
В связи с учебой в Пензе Н.С. Таганцева завяжем первый узелок на память – он нам пригодится в будущем. Среди учителей в Пензе был учитель литературы В.И. Захаров. У него, близкого по мировоззрению к народникам, юный Таганцев учился, посещал его кружок. А на чашку чая к Захарову хаживал учитель математики и физики И.Н. Ульянов, отец будущего вождя революции В.И. Ленина. Толково мыслящий и начитанный гимназист бывал и в семье Ульяновых. Об этом Н.С. Таганцев будет вынужден вспомнить через полвека, а пока уезжает в северную столицу.
Выполняя наказ отца – стать образованным человеком, Николай усердно грызет гранит юриспруденции в университете, и по окончании юридического факультета его оставляют на кафедре уголовного права. И тем указуют: твой путь в науке. Потом следует по рекомендации Министерства народного просвещения поездка за границу для продолжения учебы, а это столбовая дорога в науку.
Николай Таганцев в Германии. За два года он сменил города Тюбинген, Берлин, Кенигсберг, Бонн, Иен, Лейпциг, Гейдельберг. Слушал корифеев уголовного права и талантливых молодых ученых. Из всех выбрал для себя один авторитет – Миттермайера, противника «науки для науки». Под его руководством писал магистерскую диссертацию, от него получил напутствие на педагогическую деятельность.
Вернувшись из Германии, Н.С. Таганцев успешно защитил в 1867 году магистерскую диссертацию «О повторении преступлений» и начал преподавать уголовное и полицейское право в аудиторском училище – школе военного министерства по подготовке чиновников военной юстиции – аудиторов.
В 1867/68 учебном году молодой ученый появляется на кафедре Императорского училища правоведения и юридического факультета С.-Петербургского университета. Причем вступительная лекция по уголовному праву, прочитанная в университете 11 января 1868 года и посвященная памяти Миттермайера, была опубликована в первом номере «Журнала Министерства юстиции» в том же 1868 году.
Лекции Таганцева отличались широкой эрудицией, логичностью построения, убедительностью доводов и доказательств, насыщенностью материалами из отечественной и европейской литературы. В общении со студентами Таганцев не опускался до фамильярности, но и не задирал нос, не демонстрировал нарочито знания. А главное, он неукоснительно выполнял заповедь своего учителя Миттермайера: не высказывал ни одного юридического положения, не подкрепив его примером из жизни.
Не прошло и двух лет после начала чтения лекций, как Таганцев становится экстраординарным профессором. В 1870 году он защищает докторскую диссертацию по русскому уголовному праву «О преступлениях против жизни» и становится доктором уголовного права. Помимо преподавательской работы Н.С. Таганцев заседает в комиссиях и комитетах, готовивших проекты новых уголовных законов, изучает организацию и исполнение наказания несовершеннолетним, вступает в Общество земледельческих колоний и ремесленнических приютов.
Дальнейшую судьбу Н.С. Таганцева определяет перо публициста. Участвуя в комиссии по разработке новой системы карательных мер и правил их исполнения при Министерстве юстиции, он публикует в майской книжке «Журнала гражданского и уголовного права» за 1873 год статью «Проект изменения существующей системы наказаний», а потом становится редактором этого издания, где помещает ряд статей.
Но теория теорией, а жизнь привносит свои коррективы. В 70-е годы пышным цветом распускается народничество. «Хождение в народ» становится большей модой для дворянской молодежи, чем великосветские балы. Еще не взрываются бомбы, не звучат выстрелы, но и за участие в кружках, за чтение запрещенной литературы, агитацию крестьян арестовывают. Более тысячи человек оказываются за решеткой по политическим мотивам. И среди них врач А.А. Кадьян – брат Зинаиды Александровны, жены Н.С. Таганцева. Кстати, брак с ней был недолговечен. Зинаида Александровна родила сына, дочь и покинула бренный мир. Заботу о детях взвалила на свои плечи сестра жены Евгения Александровна. Пройдет время, и Николай Степанович женится на ней. В этом браке тоже родятся сын и дочь.
Итак, арестован родственник, и поневоле отложишь перо, дабы приложить знания юриста к жизни. Над Кадьяном висела весьма серьезная статья. Он обвинялся в том, что, «находясь на службе в Самарском земстве, был в центре революционной пропаганды, устраивал на должности учителей, фельдшеров, сельских писарей... свою квартиру сделал штабом для пропагандистов, содействовал побегу из тюремной больницы одного из политических арестованных».
Процесс стал громким, и недаром его, Процесс 193-х, называют «Большим процессом». Единственный раз, выступая в роли адвоката, профессор Таганцев взял А.А. Кадьяна на поруки, освободив от тюрьмы, а затем, участвуя в судебных заседаниях особого присутствия Сената, добился его оправдания. |
