Когда знаменитому человеку исполняется сто лет, звучат фанфары. Не всегда громкие, иногда вполнакала. Но начальные звуки торжества просто обязаны проистекать из отчего дома юбиляра, каким бы скромным ни было то место, где он родился. И тут, ох как уместен кулик, что свое болото хвалит! К сожалению, не во всяком «болоте» кулики водятся...
Весть о предстоящем юбилее автора знаменитейшего на весь мир Словаря русского языка Сергея Ивановича Ожегова в краеведческом музее города Кувшинова восприняли с изрядной долей недоумения. Здесь не готовили выставку, не ждали гостей. Да и выставку было делать не из чего! И как жаль, что не дожил до сих дней Сергей Михайлович Соколов. Инвалид детства, едва передвигавшийся на скрюченных ногах, перенесший операцию на голове, он почти всегда был улыбчив и ироничен, эмоционален. С энтузиазмом взялся восстанавливать заброшенный музей в 70-х годах. С каким задором и восторгом он воспринял приезд сына С.И. Ожегова Сергея Сергеевича, искавшего какие-нибудь следы пребывания отца, деда, бабушки в Каменном и готового передать документы, фотографии, которые имел! Внезапная смерть помешала Сергею Михайловичу продолжить контакты с сыном знаменитого лингвиста. А потом интерес к личности С.И. Ожегова иссяк – прочие оказались нелюбопытны.
– Неужели ничего не осталось от приезда С.С. Ожегова? – спрашиваю заведующую музеем.
Та разводит руками и переспрашивает, когда же юбилей.
А ведь материалы у Сергея Сергеевича Ожегова есть! Об этом говорит и проникновенная, насыщенная фактами публикация в журнале «Дружба народов» за 1999 год, которую он назвал просто «Отец». Ссылки на его архив есть в публикации «Московского журнала», тоже за прошлый год, солидная брошюра Л.И. Скворцова «С.И. Ожегов», вышедшая в 1982 году в серии «Люди науки». В этом пособии для учащихся от автора написано буквально следующее: «...благодарен... сотрудникам редакции районной газеты «Знамя» г. Кувшинова, а также Сергею Сергеевичу и Наталье Сергеевне Ожеговым, предоставившим в распоряжение автора книги интересные фотоматериалы и документы».
Впрочем, может быть, и не стоит бить в ладоши по поводу юбилея? Он не возводил в Каменном бумажную фабрику, одну из первых в России, давшую рабочие места сотням крестьян. Не строил для рабочих больницу, Народный дом, что и поныне действуют. Да и прожил-то в Каменном, как называлось до 1938 года Кувшиново, всего девять первых лет. Может быть, и правильно, что в местном музее небольшое помещение, где теснятся документы и фотографии от дореволюционных до советских лет, отведено в основном материалам о БКФ (бумажно-картонная фабрика). Нелишне сказать, что и музей содержится на средства БКФ.
Никак не могу с этим согласиться. Ведь не обошли молчанием в этом музее знаменитое Прямухино, родину бунтаря-анархиста Михаила Бакунина. Да и приезд на три месяца в Каменное писателя А.М. Горького не остался незамеченным. А еще помнят вроде бы незначительную личность – Н.П. Кишенского, разводившего в четырех верстах от Каменного охотничьих собак – гончих. Впрочем, почему незначительная личность – его собаки известны были всей России! И Николаю Павловичу Кишенскому – достойное место в музее как личности. Но тем более там должен быть С.И. Ожегов, труд которого – Словарь русского языка издавался 24 раза и будет издаваться, а не имеет его разве что полуграмотная семья.
Отступление первое. В дореволюционной России всего издано десять словарей! Первыми отечественными словарями были толкователи непонятных слов, которые прикладывались к книгам, памятникам письменности. Самый первый из дошедших до наших дней – словарь 1282 года включал в себя всего 174 слова. Первый печатный словарь «Лексис» (1061 слово) был приложением к «Грамматике словенской» Лаврентия Зизания (1596). В 1627 году в Киеве напечатан «Лексикон», составленный Памвой Берындой (6982 слова). В 1704 году в Москве выпущен трехъязычный «Лексикон» Ф.П. Поликарпова.
С образованием в 1783 году Российской академии неотложной ее задачей стало составление словаря родного языка. Уже в 1794 году вышли первые выпуски, а в 1794 году издание закончено. В 1806 – 1822 годах шеститомный словарь русского языка Академии Российской был переиздан и стал первым Академическим. Включал словарь 43257 слов, во втором издании добавилось около 8 тысяч слов.
Далее издания словарей учащаются. В 1834 году вышел Общий церковно-славяно-российский словарь академика П.И. Соколова (63482 слова). Через тринадцать лет Словарь церковнославянского и русского языка составляет Второе отделение Академии наук под руководством академика А.X. Востокова (114749 слов). Издание повторяется в 1867 – 1868 годах
Наконец приспело время самому полному словарю русского языка, над которым врач по профессии В.И. Даль работал 50 лет, – Толковому словарю живого великорусского языка. В первом издании 1863 – 1866 годов было свыше 200 тысяч слов.
В конце XIX века начал выходить многотомный Академический словарь русского языка под редакцией академика Я.К. Грота. Продолжил издание академик А.А. Шахматов и довел его до буквы «К». После революции выпуск словаря остановился на букве «О».
Еще чуть-чуть, и мы наступим на пятки С.И. Ожегову, а потому перекрутим ленту времени в обратную сторону и остановимся на одной из самых красивых и зеленых улиц Кувшинова, названной в 1976 году улицей Ожегова. Она гористая и потому может приподнять, показать город.
У ног ваших, в начале улицы, катит воды Осуга, выбегая из водохранилища, устроенного уже после Великой Отечественной войны, за что, говорят, директор бумажной фабрики схлопотал выговор на министерском уровне. Подбежав к бумажной фабрике, Осуга устремляется к очистным сооружениям и потом начинает петлять по Кувшиновскому и Торжокскому районам, вливаясь в Тверцу.
Бумажная фабрика построена в 1799 году небезызвестным Мусиным-Пушкиным, а во второй половине XIX века перешла в руки купцов Кувшиновых. Старожилы Кувшинова и до сих пор вспоминают последнюю владелицу фабрики Ю.М. Кувшинову, приложившую немало сил для улучшения быта рабочих. Это и упоминавшийся Народный дом, где была гимназия для бесплатного обучения рабочих. Кстати, именно от Народного дома начинается улица Ожегова. А рядом с этой улицей стоит больница, построенная Ю.М. Кувшиновой, рядом с которой всего несколько лет назад стали строить современное здание. Да здесь же, совсем недалеко, красуется жилой дом в парке, где были зимние оранжереи и теплицы, долгие годы служивший школе-интернату для слабослышащих детей, свозившихся со всех концов России. А еще ее усердием была построена железнодорожная магистраль от Торжка до Кувшинова.
Юлия Михайловна слыла либералом. Это она во время пребывания в Каменном А.М. Горького протежировала его писания в Москве, после которых Алексей Максимович Пешков стал известен всей России. С ее благими намерениями к работному люду Алексей Максимович хотел познакомить Леонида Андреева, но доехал только до Прямухина.
Горькую обиду на власть большевиков высказывают кувшиновцы: Юлия Михайловна умерла в Москве от голода, не пожелав эмигрировать. Видно, надеялась получить благодарность от своих сограждан за благодеяния, но ошиблась.
Но вернемся к прошлому. В конце XIX века приехали в Каменное родители филолога Иван Иванович Ожегов и Александра Федоровна.
Отступление второе. Мать С.И. Ожегова принадлежала к династии духовенства Дегожских и Опоцких, живших в городке Опочка. Двоюродный дед филолога по линии матери Александр Александрович Опоцкий дослужился до сана архиепископа и похоронен в Донском монастыре в Москве. Отец же Алексея Алексеевича – близкий родственник известному филологу-богослову первой половины XIX века Герасиму Павскому. Из семейных анекдотов известно, что это был удивительно рассеянный человек. В гостях у князя Вяземского он сморкался в салфетки, пока не заметил, что набрал их пять штук. За чаем с купцом отбирал у того сухари, которые купец макал в чай с сахаром.
У Павского в приятелях числился Александр Сергеевич Пушкин, и они сиживали в доме Опоцких за самоваром из красной меди, где у поэта было свое место. Самовар тот хранился в семье Дегожских до самой Великой Отечественной войны и был, по осторожному мнению Сергея Сергеевича Ожегова, передан в Михайловское.
Ожеговы – фамилия уральская, происходит от слова «ожег». Ударение нужно делать на «О». «Ожегом» в старину называли палку, которую окунали в расплавленный металл, чтобы определить его готовность. Кстати, Ожегов очень не любил, когда ударение делали не на первой букве. Во всех прижизненных изданиях Словаря... в выходных данных есть специальное указание на ударение: «Сергей Иванович О`жегов».
Предок Ожеговых был демидовским крепостным, чудом спасшимся из затопленного подвала Невьяновского завода. Иван Григорьевич с 13 лет связан на Урале с золотопромышленным производством. Начинал с «пробирного ученика» и закончил трудиться через 60 лет в лаборатории. Через его руки прошли сотни пудов золота. Не поимев больших должностных постов, Иван Григорьевич все силы положил на то, чтобы образовать детей... Четырнадцать сыновей и дочерей его получили высшее образование.
Итак, один из сыновей екатеринбургского «пробирного работника» прибыл в Каменное. Прибыл после окончания Петербургского политехнического института. И явно профессия Ивана Ивановича имела «бумажный уклон», ибо должность он получил инженера-технолога, да и приглашение потом в Петербург работать на престижной фабрике Экспедиции заготовления государственных бумаг (ныне Госзнак) говорит о хороших специальных знаниях Ивана Ивановича Ожегова.
Возможно, он и раньше мог бы работать в столице, но фабрика Экспедиции еще только строилась, а также и жилье при ней, а в Каменном молодому инженеру предоставили сразу четырехкомнатную квартиру в специально построенном доме для инженеров и руководителей фабрики. Этот дом до сих пор стоит у самого забора, ограждающего территорию бумажно-картонной фабрики.
На стене этого дома мемориальная доска с надписью: «Здесь с октября 1897 года по январь 1898 года жил великий русский писатель Алексей Максимович Горький». Не умаляя заслуг дома, приютившего советского классика, я бы не пожалел места для занесения на мраморе фамилии Н.3. Васильева, к которому приехал писатель и который повлиял в огромной степени на мировоззрение писателя Алексея Пешкова, а также фамилию Ивана Ивановича Ожегова, проработавшего инженером на фабрике более десяти лет, и, конечно же, жирной строкой выделил бы главную заслугу дома, если так можно сказать, что здесь родился автор знаменитейшего Словаря русского языка Сергей Иванович Ожегов.
В дореволюционной России издано всего девять словарей, включая и знаменитый В.И. Даля, и недоизданный Я.К. Грота. В советское время таковых всего два – Д.Н. Ушакова в 4-х томах, над которым, кстати, работал и С.И. Ожегов и которому принадлежит более 30 процентов текстов, и однотомный ожеговский словарь, обогнавший по тиражам и количеству изданий все издания словарей русского языка вместе взятые. И не только выставкой или строкой на мемориальной доске надо бы отметить дом, где родился С.И. Ожегов. Памятника на родине он достоин!
В том доме в большой квартире Ожеговых вечерами становилось тесно от приходивших «на чай» местных интеллигентов. Играли в карты, рассуждали о политике, перемывали кости знакомым. А.М. Горький во время своего приезда тоже захаживал в эту квартиру на огонек. Чай-то он пил, а вот от карт открещивался, наблюдая за игравшими и отмечая их поведение, привычки, чтобы потом вставить какой-то тип в свои литературные поделки.
В одном из журналов опубликована фотография родителей С.И. Ожегова, сидящих на веранде. Снимок летний: Иван Иванович в белом пиджаке позирует вполоборота к фотографу, опершись локтем на стол, Александра Федоровна в белой блузке с модным галстуком и в длинной юбке из тяжеленной материи улыбается снимающему. Много раз бывая у «горьковского» дома, я не находил и намека на существование веранд. Скорее всего, снимок сделан у кого-то из друзей Ожеговых, а может быть, и сама Юлия Михайловна Кувшинова почтила их своим приглашением? Кстати, Сергей Сергеевич пишет о старых фотографиях, на которых запечатлены семейные праздники Ожеговых с многочисленными братьями и сестрами Ивана Ивановича и Александры Федоровны, приезжавшими в Каменное. Разве это не интересно? Это же целый пласт жизни интеллигенции провинциального поселка!
Но пойдем дальше. Поток гостей несколько схлынул, когда у Ожеговых стали появляться дети и одна за другой комнаты стали заполняться писком и визгом. Первым 10 сентября (23 сентября по новому стилю) явился на свет божий Сергей. За ним – Борис, и последним – Евгений.
О первых годах своей жизни в Каменном Сергей Ожегов по причине своего малолетия мало что мог рассказать, а сбором материалов об этом периоде будущего составителя словаря никто не занимался, хотя и о нем, об отце Сергея могла рассказать в свое время жена Н.3. Васильева, приезжавшая в Кувшиново и вспоминавшая о пребывании здесь А.М. Горького. Да и в 50-е годы наверняка жили в Кувшинове те, кто помнил инженера-технолога И.И. Ожегова. Впрочем, и сегодня можно искать в архивах кое-какие документы. А пока поищем ответы на вопросы в немногочисленных фотографиях.
Их – детского возраста Сергея – всего две. Одна, где Сергею всего два с половиной года. Аккуратно причесанная девочка (?) сидит на чем-то вроде пуфика и держит в левой руке картинку из журнала. Смотрит она в сторону – видимо, на мать, заставляющую ее замереть на мгновение. Впечатление девочки создает платье с огромным жабо, в которое принято было одевать мальчиков для фотографирования.
Фотография сделана профессиональным фотографом в Екатеринбурге в апреле 1903 года, что наводит на мысль о поездке Александры Федоровны с сыном к деду. Вероятно, Иван Григорьевич очень просил показать внука «перед смертью». И впрямь, он умрет в следующем 1904 году.
Следующая из ранних фотографий относится к 1909 году. По мнению С.С. Ожегова, именно в этом году Ожеговы переехали в Петербург, хотя другие издания утверждают очень неопределенно «накануне первой мировой войны». Фотография, сделанная 3 мая 1909 года в Петербурге, подтверждает мнение сына лингвиста. Очень захотелось, наверное, родителям запечатлеть время приезда в столицу из провинциального местечка памятным снимком троих детей Ожеговых. Очень серьезный у всех троих взгляд – понимание важности момента. Да и качество фотографии говорит о высоком профессионализме мастера, каковых в Каменном не было.
Вот и кончилось наше путешествие в детские годы великого составителя Словаря русского языка, связанные с тверской землей. Остается не очень подробно рассказать о дальнейшей судьбе его, ибо без этого юбилейный спич неполон.
В Петербурге Ожеговым выделили одну из лучших квартир в квартале, где построили фабрику Экспедиции заготовления государственных бумаг (ныне Госзнак) и жилые дома для рабочих, инженеров, администрации Экспедиции. Комната Ожеговых располагалась на втором этаже – «бельэтаже».
Сергей учится в 5-й гимназии, озорничает на уроках, увлекается шахматами, гимнастикой, футболом, конным спортом. А в старших классах гимназии приходит интерес к русской филологии, который горячо поддерживала мать – мы писали о ее родстве с филологом и педагогом Г.П. Павским (1787-1863), – и понятна радость матери от приобщения сына к ремеслу его предков.
Отступление третье. Приходит 1917 год. Экспедиция работает как ни в чем ни бывало – деньги, а значит, изготовление специальных сортов бумаги, – нужны новой власти так же, как и прежней. Большевики убрали кое-кого из администрации, сменили охрану и спецслужбы, на всякий случай расстреляли директора – немца Гершельмана. А вот жену директора почему-то не тронули. Она повредилась в рассудке и, гуляя по двору со своей левреткой Долли, во всеуслышание ругала советскую власть. Исчезла Юлия Александровна только на второй день войны, когда она стала громогласно заявлять: «Слава Богу, наконец-то придут немцы и наведут порядок!» Отца Сергея начальные репрессии не коснулись.
После окончания гимназии в 1918 году Сергей поступает в Петроградский университет. Но учиться не стал, а уехал к родным матери в Опочку и, будучи членом партии эсеров, устанавливал там советскую власть. Как он стал эсером, Сергей Иванович не рассказывал сыну до самых последних дней жизни – боялся последствий, хотя и служил в Красной Армии с 1918 по 1922 год. Революция расколола дружный род Ожеговых–Дегожских: Ожеговы склонялись поддерживать революцию, кое-кто из Дегожских ушел к белым.
Сергей Ожегов воевал под Нарвой, в Карелии, против Врангеля. К концу Гражданской войны стал начальником штаба тыла 15-й Инзенской ордена Красного Знамени дивизии. А в 1922 году служил на руководящих должностях в штабе Харьковского военного округа в Екатеринославле (Днепропетровск).
Когда стихли военные действия, С.И. Ожегову предложили учиться в военной академии. Но он сослался на расшатанное войной здоровье, хотя ни разу не был ранен или контужен, и продолжил учебу на филологическом факультете Петроградского университета.
Итак, отныне – одна лингвистика. Но учеба учебой, а не хочется упускать прекрасную даму – красавицу, и в 1925 году еще не потерявший военного лоска студент женится на студентке филологического факультета педагогического института имени Герцена Серафиме Алексеевне Полетаевой – Имочке, дочери священника из Любани Алексея Алексеевича Полетаева. Окончив университет в 1926 году, С.И. Ожегов стал «своим» в небольшом кругу ленинградских лингвистов, познакомился с московскими. За 4-5 лет его способности высоко оценили известные лингвисты В.В. Виноградов, Б.А. Ларин, а Д.Н. Ушаков привлек его к работе над четырехтомным Толковым словарем русского языка, что и определило судьбу Ожегова.
В ушаковском словаре С.И. Ожегов выполнил значительную часть авторской работы – 33, 55% текста, редактировал совместно с Д.Н. Ушаковым II – IV тома. Он всех покорял увлеченностью, знанием словарного дела, тонким чутьем языка, качествами талантливого организатора. Именно его для ускорения работы над словарем заставляют переехать в Москву – из просторной четырехкомнатной квартиры в двухкомнатную коммуналку, предоставленную по личному распоряжению В.М. Молотова. Ожеговых в этой квартире окружали родственники бывших «врагов народа», расстрелянных в 30-е годы.
В 1940 году вышел последний, 4-й том Словаря Ушакова. Но к тому времени Ожегов уже был охвачен замыслом, подсказанным ему Д.Н. Ушаковым, – составлял однотомный толковый словарь русского языка. Помешала война.
Институт языка и письменности Академии наук, где работал С.И. Ожегов, практически в полном составе оказался в Ташкенте. Но Сергей Иванович, отправив жену с сыном в Ташкент к родственникам, остался в Москве. Он читал студентам пединститута лекции, дежурил в ночных патрулях, исполняя в то же время обязанности директора своего института. Не бросает он и любимое дело, работая над однотомным словарем, организует языковедческое научное общество, изучает язык военного времени.
В эвакуации не переносит губительного южного климата и умирает 17 апреля 1942 года Д.Н. Ушаков, и Сергей Иванович остается наедине с их общим замыслом. Уже во время войны, после того как немцев отогнали от стен столицы, стали возвращаться коллеги С.И. Ожегова. В 1947 году он вместе с другими сотрудниками пишет письмо И.В. Сталину с просьбой не переводить Институт языка и письменности в Ленинград. Просьба удовлетворена, и Сергей Иванович вплотную занимается своим детищем – Словарем русского языка, первое издание которого вышло в 1949 году и сразу обратило на себя внимание. При жизни С.И. Ожегова вышло восемь изданий словаря. Второе и четвертое были переработанными, остальные стереотипными. Чем же отличается однотомный словарь С.И. Ожегова от четырехтомного словаря Д.Н. Ушакова?
По сравнению с ушаковским в словаре С.И. Ожегова отсутствуют редкие термины, исключены малоупотребительные иностранные слова, областные и просторечные элементы и т. п. Есть отличие в иллюстрировании примерами. В ушаковском это выдержки из литературы, публицистики, научной прозы, а у Ожегова короткие фразы, составленные автором, типичные для сочетания слов в русском языке, пословицы, поговорки. При этом было добавлено много новых слов и значений. Всё это позволило включить в Словарь около 53 тысяч слов, что составило две трети объема Ушаковского словаря.
Работа над словарями, казалось бы, дело не политическое. Но только на первый взгляд. При работе над словарем Ушакова усмотрели, например, что не должны стоять рядом слова «ленинец» и «лентяй». Вопрошали, что за соседство. Пришлось между этими словами поставить слово «ленинградец», хотя слов «москвич», «архангелогородец» в словаре не было. Во время дружбы с Германией в Словарь русского языка включили слово «фюрер», а после разрыва дипломатических отношений это слово заменили словом «фьють».
Интересный эпизод рассказывал С.И. Ожегов и о работе над своим словарем. В 60-х годах готовилось к выпуску новое издание словаря, и цензура заметила, что не к месту помещение слова «хрущ» с толкованием: «Название некоторых жуков, например, "майского"» с иллюстрацией
«Хрущ – вредитель сельского хозяйства». Цензура усмотрела намек на фамилию первого секретаря КПСС Н.С. Хрущева. Пришлось слово снять.
На сегодняшний день вышло 24 издания Словаря русского языка С.И. Ожегова, и жизнь его продолжается. И это лучший памятник человеку, положившему жизнь на алтарь слова. Правда, издание 1992 года неожиданно заимело на обложке второе имя – бывшей аспирантки С.И. Ожегова Н.Ю. Шведовой. Но воспринято это было как предательство памяти Сергея Ивановича и в последующих изданиях словаря не повторялось.
Кроме работы над словарем С.И. Ожегов писал статьи по лексикографии, был членом редколлегии Словаря современного русского литературного языка АН СССР в 17 томах, с 6-го по 17-й том включительно. Он автор-составитель и член редколлегии 4-томного Словаря языка Пушкина (1956-1961). Редактировал малые орфографические словари и Правила русской орфографии, книгу литературных ударений и произношений, участвовал в подготовке словаря к пьесам Островского, изданного только недавно. Сергею Ивановичу принадлежит идея выпуска периодических изданий «Вопросы культуры речи», «Русская речь», он консультировал дикторов радио и т. д.
Ни один мало-мальски заметный лексикографический труд не обходился без участия Сергея Ивановича, скончавшегося в октябре 1964 года совершенно неожиданно, несмотря на солидный возраст. Во время операции ему перелили кровь, зараженную вирусом гепатита. После операции Сергей Иванович стал ходить на работу и вдруг почувствовал себя плохо, потерял сознание и через сутки скончался. Урна с прахом С.И. Ожегова покоится в стене Новодевичьего кладбища. На захоронение в земле не дал разрешения Моссовет. |
