Двадцать седьмого мая 2003 года Санкт-Петербург будет торжественно отмечать 300-летие со дня своего основания. Вышнему Волочку самое что ни на есть время включиться в этот процесс, ибо на то есть веские основания. Вышневолоцкая «водная дорога» способствовала строительству новой столицы, так как сухопутные пути были ненадежны и ухабисты, а вода гарантировала на эту большую стройку необходимое количество как продовольствия, так и прочих товаров. Как знать, возможно, и не быть бы блистательному Санкт-Петербургу, не будь нашего города с его Вышневолоцкой водной системой, детища гениального самородка М.И. Сердюкова.
За свою работу он заслужил не только благодарности потомков его творческим начинаниям, но и при жизни своей поимел от этого как социальное продвижение по службе, так и экономические блага.
Вышневолочане прекрасно знают его дом на берегу им же созданного водохранилища, сохранившийся и поныне. И это не единственный дом его.
Теперь давайте перенесемся в Петербург. Если идти по левому берегу Невы от Медного всадника – памятника Петру Великому – вниз по течению, то, миновав мост лейтенанта Шмидта (бывший Благовещенский и Николаевский) и перейдя засыпанный Крюков канал, мы попадаем в тот уголок Петербурга, где поначалу селились мастеровые, но именитые мастеровые. А к середине XVIII столетия здесь, вытесняя их, селится знать.
Дом № 44 по Английской набережной (ныне набережная Красного Флота) принадлежал сыну фельдмаршала П.А. Румянцева Н.П. Румянцеву, завещавшему свой дом в 1826 году для коллекций «Публичного музеума» – знаменитейшего Румянцевского музея, коллекции которого в 1861 году переехали в Москву, в Пашков дом.
Это здание, выделенное мощным двенадцатиколонным портиком, служило при Советской власти Музеем истории Ленинграда. Участок под № 56 занимает здание Английской церкви (городское бюро экскурсий), построенное Д. Кваренги в 1814 году на месте дома, принадлежавшего ранее Б.П. Шереметеву, прославленному генерал-фельдмаршалу, сподвижнику Петра I. А дом № 74/2 на углу набережной и Ново-Адмиралтейского канала, выстроенный Никитой Демидовым в 1836-1838 годах, по последнему владельцу зовется домом художника Гауша.
Особенно нас будет интересовать дом № 66–68. Это особняк барона Александра Людвиговича Штиглица (1814-1884), действительного статского советника, главы Государственного банка, заместителя министра финансов по кредитной части при Александре II. Барон сам по себе интересная фигура: меценат и покровитель (поддерживал Генриха Шлимана в петербургский период его жизни – археолога, открывшего гомеровскую Трою), после своей смерти оставивший наследие в сто миллионов рублей в различных фондах.
Штиглиц – ярый поклонник искусств, основавший Центральное училище технического рисования для лиц обоего пола (ныне высшее художественное училище имени В.И. Мухиной) в 1879 году. Вложил в это дело начальный капитал в один миллион рублей и построил для этого два здания: одно для собственно училища (1879-1881 гг., архитектор А. Кракау), а другое для музея (1885-1895 гг., архитектор М. Месмахер), где ученики напрямую должны были соприкасаться с искусством.
Музей насчитывал свыше 150000 произведений прикладного искусства, которые после революции пополнили коллекции Государственного Эрмитажа. Интерьер музея тоже преследовал обучающие цели: внутренний дворик воспроизводит дворы итальянских палаццо эпохи Возрождения, первый этаж давал представление – архитектурным интерьером и коллекциями прикладного искусства – о греческом, египетском, римском, романском, итальянском и древнерусском искусстве; второй –венецианский зал, лоджии Рафаэля, фламандское, французское, английское искусство и т. д.
Эти здания, существующие и поныне (Соляной пер. № 13-15) стоят, благодаря высокому качеству исполнения и богатству внутренней отделки, в одном ряду с лучшими архитектурными сооружениями конца XIX века как России, так и Европы.
Свой собственный дом на Английской набережной № 66–68 Штиглиц выстроил в 1859-1862 годах (архитектор Кракау) в духе итальянского Ренессанса. Изящный и в то же время полный достоинства дворец поражает как внешним видом, так и художественной ценностью интерьеров: парадной беломраморной лестницей, штофной драпировкой, золоченой лепкой и резьбой, каминами из белого и цветного мрамора, библиотекой, отделанной дубом, концертным залом с медальонами – скульптурами композиторов, гостиной с кариатидами, живописными панно «Четыре времени года», исполненными Ф. Бруни, внутренним двориком в формах барокко и прочим.
Недаром этот дворец после смерти знатного барона-холостяка был приобретен императорским домом Романовых для великого князя Павла Александровича, дяди Николая.
До постройки этого дворца домовладение участков № 66–68 еще в 1803 году было приобретено, как об этом пишет крупнейший знаток истории Санкт-Петербурга М.И. Пыляев в «Старом Петербурге», отцом барона Людвигом Штиглицем. Прежним владельцем дома № 68 был лучший корабел петровского времени Иван Немцов, учившийся кораблестроению в Голландии на верфях Саардама вместе с Петром Михайловым, т. е. Петром I. Именно он еще в 1716 году построил здесь на набережной первый каменный дом. А дом № 66 Штиглицем приобретен у Храповицких (кстати, по соседству память об этом домовладении сохранилась в названии моста, повисшего над слиянием Мойки и двух каналов – Круштейна и Новоадмиралтейского, – Храповицкий мост). Храповицким же дом этот достался в наследство от Михаила Ивановича Сердюкова! Наследие это и не удивительно, ибо дочь его Елена Михайловна была выдана замуж за лейб-кампанца Елизаветы Петровны Василия Ивановича Храповицкого.
Как же выглядел дом Михаила Ивановича?
Это можно увидеть на гравированных листах шведского художника Бенджамена Патерсона, оставившего нам им же самим раскрашенные акварелью гравюры, выполненные им в 1799 году. Хотя прошло более полувека и самого владельца дома уже не было в живых, тем не менее застройка набережной сохранила те стилевые архитектурные особенности, которые типичны для сердюковского периода. Лишь во второй половине XIX столетия набережная приобретает тот силуэт, который сохранился и поныне.
10 июня 1737 года большой пожар уничтожил значительную часть жилых кварталов, расположенных между Невой и Мойкой.
Для руководства новым строительством в 1737 году, при императрице Анне Иоанновне, создана «Комиссия о Санкт-Петербургском строении», руководителем которой фактически был градостроитель Петр Михайлович Еропкин (читатели знают по роману Лажечникова «Ледяной дом» этого человека как участника заговора Артемия Волынского под фамилией Порокин). Он задумал и создал первый русский архитектурный кодекс «Должность архитектурной экспедиции». Его деятельными сподвижниками были И.К. Коробов – архитектор Главного Адмиралтейства и М.Г. Земцов – архитектор главной полиции, в ведении которого тогда находилась вся обывательская застройка «образцовыми» домами. Именно Еропкин осуществил знаменитую «трехлучевую» планировку центра, превратив столицу в «регулярно» застраиваемый город.
После раскрытия заговора Еропкин казнен, и в 1742 году «Комиссия...» распалась, ее дела были взяты в тайную канцелярию, и заглохло. Однако в инвентарной описи Национального королевского музея Стокгольма есть коллекция русских чертежей, принадлежавших голштинскому дворянину Фридриху Вильгельму фон Берхгольцу. В ней на одном из 400 листов, непосредственно составленных под руководством лейб-гвардии капитан-поручика И. фон Зихгельма группой геодезистов, виден фасад дома Сердюкова на участке № 66 (дом Немцова, видимо тоже пострадавший от пожара, также выполнен в новом, еропкинском обличье). Всё это стоит под датой 1739 год. Значит, можно сделать вывод: Сердюковыми этот дом с участком приобретен в период 1737-1739 гг. В 1762 году было организовано новое учреждение, ведавшее строительством (уже при правлении Екатерины II), – «Комиссия каменного строения Санкт-Петербурга и Москвы». А десять лет спустя Сент-Илер создал панорамную съемку центральных частей города, в том числе и интересующую нас набережную, где мы видим тот самый архитектурный вариант дома, который позднее отобразил Патерсен.
Итак, постройка этого дома внешне выглядела как строившиеся еще в петровские времена образцовые жилые дома для «именитых»: двухэтажное строение по семь окон на фасаде каждого этажа, с соблюдением симметрии и вынесением вперед центральной трехоконной части, парадный вход строго посередине, с небольшим крылечком, главный фасад дома украшали пилястры и фронтон. Общее представление о сердюковском доме дает сегодня дом № 50 Капниста и дом Демидова–Гауша № 74, находящиеся по соседству на этой же набережной и, с небольшими изменениями, сохранившие по сей день дух той, ныне далекой уже, архитектурной эпохи.
Право же, стоит заглянуть в этот уголок Санкт-Петербурга, чтобы ощутить неповторимый аромат XVIII века, тем более что связано оно с именем М.И. Сердюкова, являющегося гордостью истории Вышнего Волочка. |
